Шрифт:
Посвящается той, что однажды явилась
передо мной смертью с синими волосами.
Луна освещала две ветхие избушки на краю села. Следила она и за полем с пшеницей, в котором резвились матохи, и за кладбищем, где меж могил бродили навьи. И за тем, как девушка с длинными русыми волосами ступала босыми ногами по мокрой траве к колодцу. Она проснулась от яркого свечения, что озарило небо. Марфа выбежала из избы и видела только увядающий огненный
Мать не разрешала ей туда ходить, мол там летавица в белом одеянии за душами охотится, кружит и утаскивает за собой в колодец. Соседи говорили, что там покоится дух ее сестры и беснуется. Говорили, что ушла однажды Маня тем путем, за колодец, исчезла в темной чаще, да так и не вернулась. Мать Марфы говорила, что не было у нее никакой сестры, но к колодцу ходить не разрешала. И, подобно своей соседке, ограждала дочь от иных мыслей, запрещала бегать к колодцу, уходить далеко в лес, говорить с чужими и заниматься делами мужчин – охотой или ковкой.
Но этой ночью Марфе хватило сил, чтобы выйти за порог. Ее не остановила холодная ночь, мокрая тропинка, густой туман и страх. Она решила идти вперед, будь что будет. Девушка больше не могла жить подобно матери, потому как не находила ответы не вопросы, что роились у самой души. Почему нельзя ходить в чащу? Почему нельзя вплетать в косы цветные нити и перья, отчего душа ее тоскует? Кто придумал как “надо” и почему уже заведено, как жить она должна? Мать лишь злилась и посылала Марфу заниматься домашними делами, ставя в пример послушную дочь соседки.
Этой ночью она ступила вперед, не оглядывалась. Марфа знала, что ее подруга тоже не спит. Она чувствовала спиной взгляд соседской дочери – Ожаны. Такой же, как и она. Только более робкой, только более слабой, с белоснежной кожей и янтарными волосами. Со строгой матерью и ветхой избой. Она провожала Марфу с грустью. Ожана боялась за нее, ведь, тот, кто уходит за старый колодец забывает путь назад.
Возле колодца не пели птицы, ветер не шуршал листвой, будто бы мир замер.
Девушка осмотрелась, но ни духа, ни летавицы рядом не было. Она осторожно заглянула в колодец. Черная бездна без дна, ржавое ведро и огромные зеленые глаза. Она отпрянула. Задышала. Посмотрела во тьму еще раз. Глаза моргнули и снизу гулом раздалось мяуканье. Кошка. Марфа вздохнула, взялась за ручку колодца, закрутила. Колодец застонал.
Она надеялась прикоснуться к упавшей звезде или увидеть волшебные огоньки, что появлялись на болотах за деревней. Но точно не мокрую кошку. Девушка прильнула спиной к деревянной стенке колодца и вздохнула.
– Чудеса происходят не с тем, кто на него надеется, а с тем, кто в это верит. – Промурлыкала кошка, вылизывая мокрый тонкий хвост.
–С говорящей кошкой тяжело не верить. – Марфа удивилась, покривила губами, но ничего больше не сказала. Она решила, что права ее мать, и нужно смириться с долей, а не закидывать удочку дальше от берега. Потому как все- равно не по силам будем вытянуть большую рыбу.
–А с отчаянья что только не делают… и в озера бросаются, и в петлю лезут, и даже находят силы чтобы ускользнуть из дома, и во тьме бродить, нечисть не боятся, лишь бы звездочку найти, желание загадать. Успокой своё сердечко. Отведи меня домой и исполнит моя хозяйка любое твое желание.
–А кто твоя хозяйка? – Глаза Марфы заблестели.
–Она и смерть, и жизнь, и стара, и молода. – "Какие питомцы, такие и хозяева" – Подумала Девушка – "Схожу, хуже не будет, хуже уже было и может быть".
Черная тропа вела извилисто, впереди был лес Трех воронов или Навий лес. Путники стояли у входа, кошка высматривала что-то в кустах, а девушка рассматривала лес. Сухие деревья источали багровую смолу, она текла по гладкой серой коре, окутывала корни и покрывала землю густой красной жидкостью. Ветви скрывали небо и нависали над головой тонкой паутиной. В эту сторону никто из деревни не ходил, уж больно и страшно было в Лесу Трех Воронов.
–По легенде, к стволам привязывали злых ведьм и убийц, сжигали или оставляли на съедение диким зверям. – Марфа вспомнила рассказ старой Ганны. Которая в праздники рассказывала сказочные и пугающие истории. – Жутко тут как то.
–Ничто не проходит бесследно. Не ступай пока вперед, нам нужно попросить разрешения пройти.
–У кого же мы будем просить? – Удивилась девушка.
–У деревьев и духов, у тропинок, у владык леса, у Трех воронов, что стерегут лес. Вырви у себя локон волос, положи на землю, да скажи – “Возьмите мою плату, знающие, слышащие, видящие. Мы гости на земле вашей”. – “Как странно” – Подумала Марфа, но выполнила наказ кошки.
Когда локон коснулся земли, а слова были сказаны – волосы на земле превратились в пепел и рассеялись ветерком вдоль деревьев.
– Вот теперь ступай. – Кошка подняла хвост вверх и скрылась за кустами волчьей ягоды.
Как только девушка сделала несколько шагов вперед, ветви захрустели, застонали и скрыли вход в лес. Марфа обернулась, зрачки забегали, а руки начали дрожать. Потому как не стало пути назад. Каждый боится идти вперед, не имея возможности вернутся.
– Не бойся, в таких местах нельзя выходить оттуда, откуда пришел. Это целый путь, и если ворочатся этой же дорогой, то значит ничему не научится. Выйти такой же, как зашла. Неправильно это.
–И чему же я должна научиться? – Нахмурилась Марфа.
–Скоро узнаем. – Промурлыкала кошка.
Девушка осторожно ступала во мраке, разглядывала мрачные силуэты блуждающие меж сосен и тумана. Высокий, с серой свалявшейся шерстью и длинными лапами, принюхивался к деревьям, кружил возле кустов и оглядывался. Волколак, обнажив острые клыки, жадно вдыхал воздух, где – то скрывалась его жертва. Он прошел мимо, грозный, злой, голодный. Как будто не заметил, не почуял. Марфа следила за силуэтами и молчала, боялась, что их заметят.