Лес Воронов
Шрифт:
Размышления прервал шум. Лекция кончилась.
Она направилась в особый кабинет, отведённый для чтения, и одинокой фигуркой обустроилась в его укромном углу. Если в школе и могли быть излюбленные места книгоманов или интровертов, так только этот, маленький, переполненный тишиной, кабинет. Он выглядел так просто и привычно, с незапоминающимся дизайном. Грустить или смеяться изо всех сил в нём казалось невозможным. Кабинет оберегал молчание и равнодушие. Каждому, входящему в него, предоставлялось место для долгих размышлений или скоротечных, но важных обдумываний. Поэтому, сюда никто особо не захаживал, все либо недодумывали, старались не затягивать с думами, либо и не думали вовсе
Сильвия полностью погрузилась в чтение, как до безумия голодный человек. Она постоянно голодала. И полностью поправлялась, когда питалась чтением книг. Этой острой потребности в книгах, казалось, нет конца. И если жадная страсть к поглощению книжных историй могла считаться грехом, то именно этот грех девушка жаловала.
Как только Сильвия уходила с головой в книгу, она будто что-то открывала в себе. Впервые, когда она только начинала шагать по лестнице чтения, девушка раскрыла в себе способность – взаимодействовать с деревьями. А может книги просто защищали от реальности, успокаивая разум и одновременно готовя к испытаниям, они просто спасали всякий раз Кларк в любых странных и тяжёлых ситуациях. Ведь не будь рядом этих преданных учителей, она запросто могла бы не выдержать и сойти с ума от безумия собственной жизни. Книги, как настоящие мудрые друзья. Даже, если не они раскрыли способность девушки и не устраивали непонятные случаи, которые могли привести к неприятным последствиям, книги частица за частицей помогали раскрывать суть Сильвии. Кларк, будучи опытным читателем, видела смысл только в чтении, но иногда она задавалась вопросом "Кто я есть?". Сильвия не старалась искать на него ответ, возможно, из-за знания той правды, которую хотелось бы не знать, однако, любопытное естество девушки разжигало неведомой природы дикую силу. Она ужасала своей мощью, и Кларк, страшась её возмущённого выхода, подавляла силу, насколько это оказывалось возможным.
Пока Кларк читала, она никак не могла отбиться от мысли и ощущения, что в комнате кто-то присутствовал. Сильвия неохотно подняла взгляд от книги и повернула голову. Возле двери стоял призрак в образе Деметрия. Или Деметрий в образе призрака. Прислонившись плечом к стене, он стоял неподвижно, казалось, даже не моргая, молча в глухой тишине. Где-нибудь в альтернативной вселенной она испугалась бы его прямого пристального взгляда и совершенно бесшумного появления, если бы они считались незнакомцами по отношению друг к другу, но в этой они знакомы более четырнадцати лет. И за это время она изучила его всего вдоль и поперёк. Всё же, это не мешало ему выглядеть, действовать или появляться слегка жутковато. Землистый цвет кожи делал его лицо болезненным, особенно когда оно начинало бледнеть. Весь бледный, Деметрий походил на смерть, а из-за иллюзорной прозрачности казался духом. Он словно становился духом тусклым, когда на него попадал дневной свет из маленького оконца. И в то же время настолько незаметный, будто юноша сливался со всем окружающим или понемногу исчезал. Бывало так, что происходила игра цвета, когда его кожа то бледнела, то тускнела, из-за чего приходилось видеть в нём потустороннее существо. Он мог становиться невидимкой в глазах окружающих, и его замечали только тогда, когда он смотрел в чьи-то глаза, что происходило очень редко, поэтому никто толком не мог даже знать, как он выглядит. Учителя видели, что на его парте лежали учебники и тетради, и знали, что в их классах есть некто по имени Деметрий Ванберг.
Кларк отвернулась от его взгляда. Они вдвоём, живые и единственные здесь, как смесь чего-то странного. Каждый имел своё намерение, приходя сюда. Сильвия, чтобы спокойно
Они смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Эта игра в гляделки переросла в настоящую привычку, и никто никогда не желал выйти из игры проигравшим.
Немного погодя, не прерывая зрительного контакта, Деметрий произнёс очень тихим голосом, который, также как и его обладатель, будто куда-то постепенно пропадал:
– Alium silere quod voles, primus sile.
– Это намёк на то, что зря я не выбрала в дополнительные предметы изучение латыни?
– Если хочешь, чтобы о чём-либо молчали, молчи первый, – произнёс юноша, переводя высказывание, хотя в этом Сильвии не хватало уверенности, как не хватало максимального желания, чтобы всё-таки выбрать изучение латинского языка.
– Тогда не было смысла тебе что-то говорить. Ты знаешь правила кабинета, и ты приходишь сюда не просто так. Зачем пришёл сейчас? Ты искал меня?
– Я хотел поговорить с тобой о миссис Гриффин.
Кларк аккуратно захлопнула книгу, но звук в тишине показался громким, и посмотрела на Деметрия. Он выглядел, как пристанище вечной скорби. Как, оплакивающий мир, ангел смерти. Его наряды выглядели свадебно, а выражение лица похоронно. Белая рубашка не имела ни малейшего грязного или мокрого пятнышка, потому что её хозяин ненавидел грязь и всё, что может остаться на коже и ткани мерзким грязным напоминанием. Но зато он обожал синяки, хотя никто, кроме Сильвии, их не видел.
Вот только вместо типичного для свадебного костюма пиджака Деметрий носил кардиган чёрно-серого цвета.
– О, и ты туда же? Что же на этот раз? Я собираюсь сегодня встретиться с ней, – отвечала она шёпотом. Своей тишиной возмущённая комната призывала всех к молчанию.
Деметрий широко раскрыл глаза, как будто чего-то испугался, и сжал кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели на фоне тусклой кожи цвета бледного картона – словно смесь из оттенков серо-бежевого и мрачно-бледного.
– Не приходи к ней, – произнёс юноша, как обезумевший. Он замолчал и устремил взгляд к своей руке. Что-то маленькое отвалилось от неё и со звуком упало на пол. Тишина стояла такая, что слух улавливал не только шумное жужжание насекомого, но и перебирание его маленьких лапок по стенам и стеклу, а в иные моменты даже трепетание тоненьких крылышек. Эта удивительная комната успокаивала и пугала одновременно. Деметрий аккуратно подобрал это что-то и спрятал в карман кардигана вместе с ладонью. Кларк подскочила и схватила ткань его одежды.
– Покажи мне руки, – потребовала она, на что Деметрий отрицательно замотал головой, – Нет? Пусть будет так.
Сильвия устремилась назад, когда юноша отошёл к другому краю комнаты. Девушка расстегнула куртку и отбросила её на стул.
– Что ты задумала? – отвернувшись, сказал Ванберг меланхоличным тоном.
Кларк пожала плечами и принялась читать книгу.
– О, ну раз ты не желаешь показывать мне руки, я заставлю тебя это сделать путём собственного раздевания, – сказала она, прошуршав одеждой, чтобы казалось правдоподобнее.
– Ты сошла с ума, – простонал он.
– А что такого? – изумилась девушка, сморщив нос; сравнение с безумцами или открытое обращение с подобными словами вызывали только отторжение и раздражение, – Ты с пелёнок знаешь меня, а я тебя. Уже тогда голышом ходили друг перед другом.
Деметрий вздохнул и сказал так, словно каждое слово произносилось с усилием:
– Ты ведь читаешь книгу. Ничего, помимо куртки, ты с себя больше не сняла.
Сильвия взглянула на него.
– Почему же ты ещё до сих пор стоишь ко мне спиной, если думаешь так?