Леса здесь темные
Шрифт:
Неожиданно она убрала его руку, и поднялась. Затекшие мышцы отозвались покалыванием и болью. Девушка улыбнулась Джонни, а он смотрел на нее так, будто уже знал, что произойдет дальше.
Расстегнув блузку, она скинула ее прочь.
— Ты уверена? — спросил Джонни. — Прямо здесь?
Нила уставилась на него. Она боялась, что если повернется в сторону насаженных на кресты голов, то не сможет продолжать. — Это единственное возможное место, — ответила наконец она.
— А внутри?
— Шерри. — Она наклонилась
Она присела перед Роббинсом и помогла ему снять ботинки и носки. Поднявшись на ноги, он стянул через голову майку, а пока спускал штаны, Нила гладила его широкие плечи. Его грудь была гладкой, мускулистой и загорелой, пальцы Нилы ласкали его соски.
Он снова наклонился, чтобы снять единственный оставшийся на нем предмет гардероба, а затем заключил ее в объятия. Он был большим и теплым. Его язык настойчиво и страстно проникал в ее уста.
Долгое время не отпуская друг друга, они касались, ласкали, исследовали. Но, наконец, расстелив на земле одежду, Нила легла на спину, а Джонни опустился на колени между ее разведенных в стороны ног.
Он наполнял ее собой, проникая внутрь, причинял боль, но боль лишь распаляла ее желание. Она стонала, и стоны ее приглушали сомкнутые в поцелуе уста. Она сжимала его ягодицы, а он не прекращающимися ритмичными толчками с каждым разом, казалось, проникал все глубже.
Но вот, движения его стали медленней, и теплое семя заполнило лоно Нилы, она же старалась сдержать выкрик, сотрясаясь от собственных судорог, принесших разлившееся по телу приятное облегчение.
Дверь хижины неожиданно скрипнула, и открыв глаза, Нила увидела, как Шерри вышла наружу.
— с вами все в порядке? — преисполненный сарказмом прозвучал ее голос.
— О Боже, Шерри!
— Можете не обращать на меня внимание.
— Уйди отсюда! Чтос тобой не так!
Покачав головой, Шерри посмотрела куда-то вдаль. — Со мной все так. Я поражаюсь только вам двоим.
— Если ты на минутку зайдешь внутрь, — сказал Джонни, — мы закончим свои дела и оденемся. — Его голос звучал спокойно.
— А Вам разве не нравится делать это на публике?
— Черт возьми, Шерри!
— К тому же у вас и так уже есть зрители. — Она махнула рукой в сторону.
— О, Боже, — простонала Нила, повернув голову. Она тут же ухватившись за Джонни.
— Они здесь с тех самых пор, как вы начали, — сказала Шерри. — Сначала была парочка. Сейчас штук двадцать, а то и все пятьдесят. Надеюсь, им понравилось представление.
— Не волнуйся. — Шепнул
Он все еще был в ней, и по-прежнему возбужден, поэтому поднимался с сожалеющим, извиняющимся видом. Встав на колени, он поднял ружье, встал на ноги, и прицелился в кого-то из рассредоточенной толпы за пределами поля из крестов.
Нила принялась собирать разбросанную одежду. Она посмотрела вверх. Шерри смотрела на нее — Что стоишь, помоги мне!
Кивнув, Шерри присела и подняла ботинки, носки и трусы Джонни. Вскочив, Нила бросилась в хижину.
Шерри последовавшая за ней, остановилась в дверном проеме, и наблюдала, как возвращается Джонни.
Бросив охапку одежды, Нила схватила ее за руку, и втянула внутрь.
Шерри нервно вывернулась. — Оставь меня в покое!
— Шерри, ради Бога, ты ведешь себя…
Внезапно Шерри схватила Нилу за волосы, и дернула ее голову назад. — Заткнись, — прошипела она. — Захлопни свою мерзкую пасть!
Глава девятнадцатая
Проснувшись, Корди посмотрела вверх, через крышу из ветвей густого кустарника, и слушала лес, боясь пошевелиться.
Вскоре она различила шум переговаривающихся голосов, и топот бегущих ног. Послышался резкий смех. Судя по звукам, неподалеку было несколько детей.
Внезапно ее укрытие перестало казаться ей надежным. Теперь оно больше напоминало западню.
Ей хотелось выбраться наружу, и убежать…
Ведь ее могут обнаружить здесь. Они могут услышать, как она ползает среди веток и листьев, и схватить прежде, чем она успеет выбраться. Оказавшись в ловушке из кустарника, Корди чувствовала себя беспомощной. Для детей это будет неплохая забава.
Возможность поиграть с ней.
Поиздеваться, покалечить, поджечь.
Корди слушала их голоса и смех.
Казалось, они подходят одновременно со всех сторон.
Будто бы знают, что она здесь.
Она хотела лечь на бок, и обнять собственные колени, прижав их к груди, но не смела. Вместо этого, она лишь плотнее сжала ноги, сложила по бокам руки, и смотрела вверх, на утреннее небо.
Корди оставалось только ждать.
Дети говорили о чем-то, или спорили, голоса их были высокими и резкими. Кто-то рассмеялся. Зашелестели ветки.
Тело Корделии охватила дрожь, шея ныла от напряжения мышц.
Они знают, что я здесь!
Но откуда?
Она четко слышала, как кто-то, приближаясь, пробирается через кустарник. Затаив дыхание, Корди едва сдерживала крик.
Но вот, звук прекратился.
Они слушают. Они все еще здесь, ждут и слушают.
Корди приподняла голову, и посмотрела вниз: у ее ног находилась голова девушки. Светловолосая, с запутавшимися среди густых локонов ветками, с размазанной по губам, щеками и подбородку кровью.