Леший знает что!

Елифёрова Мария Витальевна

– Аист, - бубнила у него за спиной Зараза, - гнездится на печных трубах... Аквариум.... аквариумы бывают круглые и четырёхугольные... Акула... китовая акула достигает двадцати метров в длину...

"Как там папа в дождь?
– думал Буська.
– Тяжёлая у леших работа - хорошо мне, пока я маленький... Наверное, овраг Бабы-Яги затопило, и надо отводить воду. Скоро начнутся заморозки, легче будет ходить по тропкам. Облетят все листья, лес будет как на ладони, всё видно. Скорей бы уж..."

Бум!
– грянулось

что-то об пол в сенях. Почти тут же послышался поток отборных ругательств, а затем голос мамы:

– Опять за своё? Клянусь, я тебя выдеру!

Буська вздрогнул и обернулся. Энциклопедия одиноко валялась раскрытой на полу. Он подхватился с кровати и кинулся в сени.

Там происходило что-то странное. Мама держала Заразу за шкирку и трясла её, а белка извивалась и вопила, что она сломала зуб, "так его и растак". Прежде чем Буська подбежал к ним, он споткнулся о что-то твёрдое и ушиб палец на ноге. Это был большой серый камень, который мама использовала как гнёт для кадушки с солёными грибами. Теперь было ясно, откуда взялся грохот.

– Что всё это значит?
– Буська поднял камень с пола. На нём были свежие царапины.
– Ты, что ли, булыжник грызла?

– Не скажу, - мрачно отозвалась Зараза, вися в воздухе.
– Зуб сломала, к чертям болотным.

– Какого лешего тебе это взбрело в голову?
– яростно спросила мама.
– Заняться больше нечем? Буська, тебе же велели за ней присматривать.

– Откуда мне было знать?
– пожал плечами Буська.
– Только что сидела тихо-мирно, читала энциклопедию. Я всего-то на пять минут отвлёкся...

"Энциклопедия!" - вдруг озарило его. Он водрузил камень назад в кадушку и бросился в свою комнату. Раскрытый том всё ещё лежал там, где его оставила белка. Когда Буська склонился над книгой, его худшие опасения подтвердились. Так и есть, Зараза добралась до статьи "Аметисты". На этой странице была картинка - серый булыжник, очень похожий на тот, которым были прижаты грибы в кадушке. Булыжник этот был распилен пополам, и было видно, что внутри он битком набит фиолетовыми драгоценными камнями.

Буська в сердцах захлопнул энциклопедию и вышел в сени.

– Я сейчас умру, - сказал он.
– Мама, она, по-моему, пыталась искать драгоценные камни.

– Что?
– остолбенела мама и выпустила из рук белку. Зараза спрыгнула на пол и отползла в угол, пока ей не досталось ещё больше.

– Аметисты, - пояснил Буська.
– Их в булыжниках находят. Она в энциклопедии вычитала.

– Я же не для себя, - насупленно отозвалась белка из-за кадушки, - будто я не понимаю, что это ваш камень?

– Рехнуться с вами обоими можно, - заключила мама, подтирая с пола выплеснутый рассол от грибов.
– И что теперь делать с её сломанным зубом?

Буська вздохнул.

– Попробуем сходить к Бабе-Яге, может, вылечит.

Эта идея

совсем его не радовала - во-первых, из-за дождя, во-вторых, потому, что Баба-Яга ничего не делала без денег. Буська снял со шкафа свою глиняную копилку, потряс и прислушался. Он надеялся, что на один зуб хватит. Потом он натянул резиновые сапоги, посадил Заразу в корзинку с крышкой - от дождя, - и поставил туда же копилку. Зонтиков у леших не водилось, и вы сразу поймёте, почему, если попробуете походить с раскрытым зонтиком в лесной чаще.

Ливень начал стихать, но погода по-прежнему была отвратительная. С веток на плечи срывались ледяные потоки воды, ноги скользили на осклизлых от сырости корнях деревьев. Мокрые колючие еловые лапы хлестали по лицу. Когда Буська наконец добрался до дома Бабы-Яги, он промок до подшёрстка. Овраг и в самом деле был затоплен, но, к счастью, избушка сообразила взобраться выше по склону, так что к ней можно было подойти.

– Избушка-избушка, - позвал Буська, - повернись к лесу задом, а ко мне передом!

Переступив с ноги на ногу, избушка сделала разворот. Баба-Яга выглянула из-за двери. Она была закутана в пуховую шаль и выглядела неприветливо. Впрочем, приветливой её никто никогда не видел.

– Ну?
– коротко спросила она, как будто заранее ожидала от Буськи всяких гадостей. Леший решил быть как можно вежливее.

– Здравствуйте, бабушка, - сказал он.
– Зара сломала зуб, вы не полечите?

Он приоткрыл корзинку и показал белку. Баба-Яга скривилась, как будто это у неё, а не у белки, болел зуб. По её выражению лица Буська понял, что она ещё не забыла переполох с Мешей и разорённую герань.

– Деньги есть?
– хмуро спросила Баба-Яга.

– А то как же, - Буська для убедительности погремел копилкой. Помедлив, Баба-Яга спустила приставную лестницу. Сбросив грязные сапоги, Буська забрался наверх.

– Проходи, - сказала Баба-Яга. Буська поставил корзинку на табурет и робко пристроился у натопленной печки. От него тут же запахло мокрой шерстью, так, что самому было противно. Зараза высунулась из корзинки и завертела головой.

– Рот открой, - велела Баба-Яга, поймав её за морду и стиснув.
– Так, понятно.

Старуха обернулась к Буське.

– Лечения ей не надо. Она же белка. У белок зубы отрастают. Только подпилить надо, чтобы обломок не кололся.

– Ясно, - сказал Буська с облегчением.
– А вы подпилите?

Баба-Яга кинула взгляд сначала на Буську, потом на Заразу.

– Семь рублей, - обронила она. Буське показалось, что он ослышался.

– Чего?
– переспросил он. Баба-Яга скрестила руки на клетчатом переднике.

– Что слышал! За семь рублей подпилю.

– Это анекдот, да?
– удивилась Зараза. Если она что-то понимала, так это то, что у Буськи семи рублей нет.