Лешкина любовь
Шрифт:
— А я трактористом стану, — сказал Митюшка и лег, завернувшись с головой в пальто.
Была уже полночь, тихая и глухая. Проходил по Волге пароход, разносилось натужное постукивание пароходных колес
Петя лежал на спине и смотрел на небо. Оно было все в звездах, ярких и бледных, излучающих ровный, тихий свет или мерцающих и дрожащих, как росинки на траве.
Петя почему-то никак не мог оторвать взгляда от этого таинственного, загадочного мира бесконечной Вселенной, и у него в сладком томлении замирало сердце. Есть ли жизнь на Марсе? Существует ли она на других планетах? А ведь, пожалуй, недалеко то время, когда люди будут совершать межпланетные путешествия и общаться с разными мирами… Эх, скорее бы!
Мысли в голове у Пети начали путаться, отяжелевшие веки опустились на глаза, и он стал медленно погружаться в сон.
Повозившись немного, уснул и Володя. Теперь у костра сидели только Иван и Гриша. На тускло светящиеся угли Гриша бросил последние
— Пойдем взглянем на лошадей да тоже немного подремлем перед рассветом, — сказал Иван и потянулся, обхватив руками затылок.
Приятели встали и зашагали к поляне. Кони мирно паслись; некоторые из них лежали, сонно понурив головы. Успокоился и Воронок. Он пристроился возле матери, положив ей на спину голову.
— Тишина какая, — сказал Гриша, — не то, что в городе.
Иван предложил взобраться на невысокий глинистый бугор, поросший мелким кустарником, посмотреть на реку. С бугра хорошо видны и Волга и Жигулевские горы.
На гребне бугра Иван и Гриша долго и молча глядели на Волгу.
Вернувшись к потухшему костру, начали укладываться спать.
Поднялся Трезвый. Он посмотрел на ребят, вильнул хвостом и опять свернулся в клубок.
Все крепко спали.
На востоке уже появилась трепещущая робко зеленовато-светлая полоска. И как-то незаметно, медленно-медленно стало синеть небо. Меркли звезды, словно испарялись росинки. Становилось свежо и сыро. Рождалось новое утро.