Лесничий
Шрифт:
Максим, задетый за живое, возмутился:
– Вы что думаете, если я опоздал на экзамен, так мне теперь совсем жить негде? И друзей у меня нет, кому позвонить можно? Да если хотите знать, у меня такой друг есть… Всем другам друг! Она…Да я за неё хоть в огонь, хоть в воду! Потому что она настоящая, понимаете?
– Понимаю. Звонить-то ей будете?
– А Вы думаете, мне слабо Варьке позвонить, что ли? Да мне никакой Никита не шлагбаум. Вон, смотрите! Набираю номер!
Максим нашёл в телефонной книге номер Варвары и нажал кнопку вызова. Варя ответила почти сразу:
– Алло, Максим,
– Э… привет, Варя. Ну, как мои дела могут быть? Хорошо, конечно. Ну, то есть сегодня не очень хорошо, как обычно, а чуть хуже, чем хорошо. Я просто звоню узнать, можешь ли ты за мной заехать, а то тут район, оказывается, неспокойный. И этот тип в баре не верит, что я спортсмен и ничего не боюсь. Чёрт… Вы так и будете на меня пялиться и подслушивать чужие разговоры, да? – грубо обратился он к официанту.
Официант покачал головой и пошёл прочь заниматься своими делами. Варвара непонимающе переспросила:
– В каком баре? Куда приехать? Максим, что-то случилось?
– Да не, ничего не случилось. Просто меня сегодня отчислили из института и попросили из общежития. А этот тип в баре одно что: есть ли у меня друзья, кто меня заберёт? Как будто мне позвонить больше некому. Вот я при нём и позвонил тебе, чтобы не лез.
– Максим, ты что: выпил? Где ты находишься? Мы с Никитой сейчас приедем.
Услышав слова сестры, Никита вырвал из её рук телефон и в своей манере решил подшутить над старым товарищем:
– Что я слышу? Сам Прудников выпил? И что празднуем? Победу в спорте или поражение в учёбе?
Максим скривился и с трудом взял себя в руки:
– А, Никита, привет. Нет, всё нормально. Я и объясняю Варе, что просто так позвонил ей, для отвода глаз.
– Для отвода глаз? Ты позвонил моей сестре просто так? Да ты не только неудачник, Прудников, но ещё и придурок?
– Да, наверно. Извини за беспокойство. Я всё сам разрулю.
Максим отключил телефон и пошёл на выход. Оправдываться перед Никитой он не собирался.
Пройдя несколько метров по тёмной улице, он услышал за собой тяжёлые шаги и зычный мужской голос:
– Эй, парень, дай свой телефон позвонить. Очень надо.
– Батарея села, извините, – миролюбиво отозвался Максим, ускоряя шаг.
Но тяжёлая рука уже железной хваткой сдавила его плечо:
– Я же по-хорошему сказал: гони, живо, телефон, а то циферблат начищу! Что, так туго соображается вечерами или желаешь, чтобы тебе бока намяли?
Бугай резко толкнул Максима в спину и тот, не устояв на ногах, споткнулся и полетел на придорожную клумбу.
– Чёрт, ну что за день-то сегодня такой? – недовольно пробормотал Максим, понимая, что в довершение своих приключений ещё и испачкался землёй.
Максим выждал пару секунд, не двигаясь и притворяясь потерявшим сознание, а затем в ответ сделал резкую подсечку под ноги подошедшего к нему громиле и ответный болевой приём. Уж что-что, а драться Максим умел с самого детства, и здесь у него были выработаны такие боевые рефлексы, которые могли работать автономно от его мозга в любое время суток в любом состоянии. Столько профессиональных боёв позади!
– Я же тебе ответил по-хорошему: батарея села, – сквозь зубы процедил он орущему от боли
– А-а! Всё ясно, ясно! Отпусти!
Максим отпустил нападавшего, вскочил на ноги и, юркнув за кусты сирени, скрылся из вида.
– Буга, Буга, ты как? – подбежал к нападавшему из своего укрытия Тощий. – Что тут у вас было? Ты живой? Ты же обещал уложить его одной левой.
– Обещал, – бугай разгладил почти вывернутую из сустава руку, а затем, также охая и ахая, потёр ушибленное колено. – Я и собирался, да споткнулся неудачно. Вон как расшибся! А ты, чем просто смотреть, мог бы и помочь мне с этим студентом.
– Да я хотел, Буга, честное слово! Но мне Мартын позвонил, и я отвлёкся на разговор.
– Угу, отвлёкся он. А я, к твоему сведению, проигрывать не привык. Знать бы ещё, куда наш телефон сейчас побежал, можно было б Мартынову шепнуть на ушко, мол, годный клиент. Мартын ведь лучший вышибала у нас в городе. А мы с тобой, если что, его подстраховать сможем.
– Давай! Мне кажется, этот парень свернул к набережной. Можно там поискать будет….
Максимилиан уже целый час сидел на берегу озера, печально для себя констатируя, что время летит стремительно, а все его двойники из параллельных миров на деле очень недоверчивые и несговорчивые люди. Вот уже тридцать шестой кандидат на обмен отказался от путешествия. И со сколькими ещё надо переговорить, чтобы найти того самого, подходящего, чтобы и его мир приглянулся Максимилиану, и он сам был бы не против здесь погостить?
Ученик лесничего поёжился от вечерней прохлады. Солнце было уже у самого горизонта, и комары налетели со всех сторон.
– Вот, зверьё! – выругался Максимилиан, прибивая на щеке очередного комара и понимая, что так дальше не может продолжаться. – Где тут моя походная торба со всем необходимым?
Еле слышно, одними губами, прошептал он нужные ему магические слова. И у его ног появился походный мешок с вещами первой необходимости: верёвка, нож, несколько книг с заклинаниями, которые он ещё не успел выучить, небольшой запас провизии в виде куска копчёного мяса и каравая хлеба, деревянная ложка и, конечно же, несколько склянок с полезными настойками на разные случаи жизни. Вот за одну из таких склянок Максимилиан сейчас и схватился. Вылив на ладонь сильно пахучей жидкости, Максимилиан втёр её себе в лицо, руки и ноги. А затем, вновь налив на ладонь, обошёл кругом поляну и побрызгал настойкой на траву и кусты.
– Пошли все вон с моей поляны! Это место для человека, а не для насекомых! – зло погрозил он в воздухе кулаком и вернулся к оставленному у воды атласу. – Ладно, познакомимся с Максимилианом номер тридцать семь.
Он наклонился над озером и вновь что-то себе зашептал.
– Ну и рожа, – громко вслух засмеялся Максим, глядя на своё отражение в реке, куда он спустился по лестнице с набережной, чтобы умыться и привести себя после драки в порядок.
Солнце подошло уже к горизонту, и народу у реки в этот час почти не было. Всё объяснимо: рабочий день. Людям завтра вставать рано. Максим вымыл лицо и руки, отряхнул одежду и уже собрался уходить, как неестественно смешное отражение в воде привлекло его внимание.