Лесновидящие. Книга Вторая. Предзнаменование
Шрифт:
Семья села ужинать сегодня позднее, чем обычно. Скромный кухонный стол украшали вполне себе национальные блюда: бурячный салат, налисники с грибами и хлеб. Бутылка варенухи красовалась аккурат на середине стола. Отец и (в гораздо меньших колличествах) мать потягивали ее из стаканов. В это время года они предпочитали ее холодной, зимой же они ее подогревали. У Настиной тарелки стоял стакан с яблочным соком.
–
– Играли в прятки. Заигрались… – ответила дочь
Арсений Витальвевич, опрокинув остатки варенухи себе в бородатый рот, проговорил:
– Мне отрадно, что ты не сидишь в часами в интернете или за играми, как современные дети, а проводишь время на природе. Только телефон нужно брать, это же, в конце концов, средство связи. Мало ли что может произойти. Тебе скоро четырнадцать, уже взрослая, соображаешь ведь.
Голос его уже не звучал так строго, как раньше.
– Хорошо, папа – тихо ответила Настя.
Трапезу они завершали молча, лишь изредка перекидываясь короткими фразами.
Надо сказать, что в этом доме они жили только летом. Им его сдавала родственница из Изюма. Сами же они жили в Харькове. Насте нравилось в Синчино исключительно из-за того, что здесь у нее были друзья и подруги. В городе к ней относились весьма прохладно. Скорее всего из-за того, что считали ее «ботаничкой», а таких не все любят. Но Настя себя таковой не считала, просто учеба ей давалась легко и естественно, а «ботаник» для нее был совершенно иной тип личности.
После ужина семья втроем посмотрела общепринятое у них телешоу и затем расползлась по кроватям. Насте хотелось до отхода ко сну полистать «журнал со сплетнями», за коим она пошла к себе в комнату. Однако как только она отворила дверь…
ВНУТРИ
Комната превратилась в огромное черное пятно, в зияющую дыру. Настя хотела крикнуть, но дыхание перехватило. Лишь спустя несколько секунд в появившейся черноте возникли образы голых деревьев. Девочка обернулась, но двери в комнату не было. Повсюду был жуткого вида лес. Безлистные деревья разных размеров уже не колыхались на сильном ветру. Также, отсутствовали дольмен и голос «свыше».
– Помогите!!! – закричала она как можно сильнее в надежде, что это выдернет ее из непонятного транса. –
Однако все оставалось прежним. Постоянно оглядываясь, она зашагала по тропинке в абсолютной тишине, от которой у нее звенело в ушах как никогда прежде. Ветки под ногами ужасающе хрустели. «Сейчас меня сожрут волки», – подумала она. Убыстрив шаг, Настя почти побежала по тропинке, надеясь, что вдали замерцает хоть какой-то свет. Вместо этого она услышала звук, похожий на женский стон. Тотчас же она устремилась к источнику этих странных страдальческих завываний, становившихся все громче.
Возникшая перед ней картина поражала своей гротескностью и реалистичностью одновременно. Перед ней стояло неуклюжее толстое дерево с самыми что ни на есть человеческими глазами и ртом, будто бы кем-то вырезанными прямо посредине ствола. Глаза эти смотрели как-то болезненно-устало на Настю. Изо рта издавались стоны умирающей старухи. Безлиственные ветви комично стояли дыбом.
– Зд… здраствуйте, – тихо сказала Настя.
– А-ай! – громче в ответ застонало дерево. Но затем, все-таки, ответило – я… я… умираю… мне плохо… и… и… лес этот… то-тоже… умирает…
– Как я могу помочь?! – встревоженно спросила Настя.
– Ты… – уставшие глаза со слегка приопущенными деревянными веками смотрели на девочку, – можешь… помочь… и ты дожна… помочь… ааа-айиии!
– Как же?!
–Я… я не знаю… – растерянно произнесло странное дерево – я вообще тебя не… не…не знаю.
Тут оно снова застонало. Настю это начало порядком раздражать и она уже было хотела выразить свое возмущение, но внезапно дерево продолжило тем же «убитым» старческим голосом.
– Я тебя толком… ай… не вижу… но я знаю, что ты нас всех… спасешь…оххх…
Настя заговорила построже:
Скажите, кто Вы? Как Вас зовут?! Что Вам от меня нужно тут всем?!
Я… я – отвечало дерево… – меня… зовут…ай… оххх… Илона…
СНАРУЖИ (и частично внутри)
Она вскочила с кровати. Электронный будильник прорезал темное пространство квадратными цифрами: без четверти пять утра. Ну надо же такой ерунде присниться! И как-то снова придется погрузиться в сон после этого, а то – ни свет, ни заря!
Конец ознакомительного фрагмента.