Лесной рыцарь (Бушующий эдем)
Шрифт:
Принесли шоколад. Когда служанка ушла, Элиз разлила его и поставила одну чашку перед Сан-Амантом. Она неторопливо пила горячий сладкий напиток, не поднимая глаз, чтобы дать ему возможность прийти в себя.
Сан-Амант вдруг так резко вскочил на ноги, что задел свою чашку и выплеснул шоколад на блюдце.
— Простите, мадам Лаффонт, что обременяю вас своими проблемами. Я не должен был об этом говорить. Мне не хочется сейчас шоколаду. Простите.
— Конечно, — совсем тихо ответила Элиз. Когда он был уже у двери, она окликнула его: — Месье Сан-Амант!
— Да, мадам?
— Я… я очень сожалею.
Дверь за ним закрылась. Элиз поставила свою чашку на стол.
Насколько человечнее выглядел Сан-Амант в ее глазах сейчас, когда она знала, что и он
страдает! Страдания мучили их всех: мадам Дусе и ее детей, Генри с его страхом перед будущим и даже Паскаля с его яростью по поводу утраченных товаров и тревогой, что все нужно начинать заново. И, разумеется, ее саму. Все они были разные люди, со своими проблемами, которые каждый по-своему должен был или разрешить, или пережить. Они были одиноки, и все же сознание, что их тревоги и волнения — естественное состояние людей, приносило облегчение.
Элиз взяла со стола книгу, открыла ее на первой странице, но сосредоточиться не могла. Устремив взгляд в пространство, она размышляла, как трудно хорошо узнать и понять людей. Кто смог бы догадаться, что за спокойствием Сан-Аманта скрывается такой секрет? Даже намека никакого не было. Какие же секреты скрывают остальные? Если бы она лучше знала Винсента, если бы ей удалось выяснить, что сделало его таким неистовым и жестоким, — может, им было бы легче жить вместе? Если бы она знала мысли Маделейн, то, наверное, смогла бы ей посочувствовать, смогла бы развеять ее страхи и успокоить — так, чтобы кузина Рено приняла ее. Если бы она посмотрела на мир глазами мадам Дусе, постаралась почувствовать ее горе и страх, то стала бы более терпима к ее бесконечным стенаниям, слезам и тревогам. А если бы она открыла причины сдержанности Рено и постаралась понять его чувства и мысли, то, может быть, смогла бы по-настоящему довериться ему?
В тот момент все это казалось возможным. Однако Элиз понимала, что подобный интерес и внимание к людям требуют много времени и душевных сил. Она не была уверена, что сможет выдержать это, а главное — что этим стоит заняться…
День тянулся медленно. Вернулись мужчины в окружении своры собак и в тучах пыли — без трофеев, но с готовым планом поставить для пантеры капкан с привязанной овцой. Солнце уже садилось, окрашивая низкие облака в лиловые и розовые полосы. Было так тепло, что на реке расквакались лягушки. Влажный ветер с юга шевелил редкие листья на деревьях. Из кухни разносился вкусный запах жарящегося мяса. Элиз вышла на балкон и немного постояла, дыша полной грудью, наслаждаясь разлитым в воздухе безмятежным покоем. В каком же замечательном месте построил Рено свой дом! За последние несколько дней она почти полюбила его за красоту, покой и иллюзорную безопасность уединения.
Она услышала, как где-то хлопнула дверь, и несколько минут спустя увидела, что Пьер и Рено с полотенцами через плечо направились к реке. Ничего удивительного, что у Пьера, так же как и у Рено, купание вошло в привычку: ведь он долго жил среди начезов. Элиз проводила их взглядом — двух сильных, здоровых мужчин с гордой осанкой, перенятой у индейцев. Все их движения были точны, ни одного лишнего. Они негромко разговаривали, сопровождая речь плавными жестами, на которые она обратила внимание еще вчера вечером. Элиз подумала, что это какой-то знаковый язык, и едва ли они осознавали, что пользуются им.
Она уже давно считала всех мужчин, за немногими исключениями, жестокими, властными, ненадежными существами, озабоченными только
Элиз была в спальне, когда вернулся Пьер. Она слышала, как Маделейн отчитывала его за грязь, которую он принес на ботинках; слышала, как он, смеясь, извинялся; слышала, как женщина спросила о Рено, и Пьер сказал, что он все еще на реке, но скоро вернется. Потом голоса их стихли, хлопнула дверь предоставленной Пьеру спальни.
Элиз встала и направилась в гостиную. Рено все еще не было. Она вышла на балкон, посмотрела в сторону реки, но никого не увидела. Стоял замечательный вечер, может быть, последний перед наступавшим сезоном ненастья. Элиз решила, что неплохо бы прогуляться — она весь день не выходила из дома, и ей хотелось размяться. Если она направится к реке, то, возможно, встретится с Рено.
Скользя рукой по перилам, Элиз медленно, как бы нехотя, спустилась по лестнице. Солнце уже скрывалось за деревьями, когда она свернула с дороги на извилистую тропинку, которая вела к реке. Под кронами высоких кипарисов царил полумрак, и ей приходилось напряженно всматриваться в поисках Рено. Поежившись, она вспомнила о пантере, которую так и не смогли поймать. Мужчины сказали, что несколько дней она не появится, насытившись бараниной. Элиз очень хотелось бы этому верить.
Она вдруг подумала, что вполне возможно разминулась с Рено. Он мог уйти с реки сразу же вслед за Пьером, но не зайти в дом, а пройти на задний двор по каким-нибудь хозяйственным делам. Лучше всего, конечно, дойти до берега и посмотреть, чтобы уже не сомневаться. Но если он еще купается, она может неожиданно столкнуться с ним. Однажды совершенно случайно такое произошло, но тогда он не придал этому никакого значения. Если же это произойдет снова, ничто не помешает ему думать, что на сей раз все было заранее подстроено.
В нерешительности Элиз остановилась. Конечно, у нее не было особого желания увидеть его обнаженным. Ей захотелось повернуть назад, но, зайдя так далеко, было бы глупо не пойти дальше. В любом случае, даже если он еще там, она ведь может сделать так, чтобы он ее не заметил.
Рено был там. Он плавал, рассекая длинными руками темные неторопливые воды реки, и раз за разом пересекал широкий залив, образовавшийся на повороте. В движениях его чувствовалось какое-то упорство, будто он стремился до конца выложиться, истратить весь запас своих сил. Мокрые волосы струились по его плечам, на лице застыло суровое выражение. Когда он в очередной раз поворачивал, Элиз на мгновение увидела его во весь рост и поняла, что где-то на берегу лежит его одежда.
Она отступила назад и медленно повернулась. Сухие листья плотным ковром покрывали землю, поэтому она старалась ступать осторожно, чтобы не зашуршать ими, чтобы не затрещали у нее под ногами тонкие веточки. Зайдя за высокое большое дерево, она с облегчением вздохнула, но расслабляться было еще рано. Склонив голову, она осторожно пробиралась вперед и прибавила шаг только тогда, когда деревья обступили ее со всех сторон.
— Ты куда?
Элиз резко вскинула голову и увидела зачесанные назад волосы, смуглую кожу, татуировку. Перед ней стоял Рено. Самообладание вдруг покинуло ее, и она бросилась бежать прочь от человека, которого считала своим самым главным врагом, которого избегала.