Лесной театр
Шрифт:
Это гусеница бабочки-хохлатки. Полулист, полумуравей. Существо двойственное. Как сфинксы, русалки.
Перед нами пример двойного сходства: одно существо надевает на себя сразу две маски. Тут возможно такое предположение: гусеница подражает не просто муравью, а муравью, волокущему сухой лист. Понаблюдай-ка за муравейником в дни листопада. Вот на его купол ложится золотая опаль. Черешок листа— как оглобля: муравей подхватывает ее и волоком тащит лист. Не эта ли забавная сценка запечатлена в облике фантастической гусеницы?
Порой муравей несет лист иначе: взваливает его себе на спинку — и марш вперед.
Такую же сценку природа-режиссер поручила разыграть и цикадам. Есть среди них один вид, успешно подражающий зонтичным муравьям: поставишь рядом — не отличишь друг от друга. А ведь это насекомые из разных отрядов!
Претендентов на роль муравья немало. И есть среди них даже пауки, представители другого класса. Вот паук Аттида, например. Когда он шевелит передними ножками, то можно подумать: это муравей быстро-быстро движет своими антенками. Иллюзия полная! Паук здесь использует для подражания язык движений, жестов. Но стоит его вспугнуть, и он резко отскочит в сторону. И тогда сразу обнаружится его истинная паучья природа. Игра кончилась,— с актера падает его искусная маска.
МОГУ И УЖАЛИТЬ!
Внутри моего деревенского дома есть немало потаенных жилищ. И жильцы в них очень разные. Тут и мыши-норушки, и ласточки-касатки, и пауки-сетевязы. Присоседились ко мне и грозные осы.
Бывало, сядешь на завалинке, а они рядом кружат. Вон щель между досками. Это вход в их поселение. Стараешься не двигаться. А то конфуз может получиться: взмахнешь резко рукой — и получишь укольчик. А ведь не хочется ссориться с соседями. Существа они интересные. И безусловно, мирные: не будешь задираться — никогда не обидят.
Осы отлично вооружены. Стычка с ними к добру не приведет. И не только насекомые сторонятся ос,— мелкие птахи тоже знают по опыту силу их оружия. Хорошо иметь таких покровителей. Однако осы думают только о себе. И нет им никакого дела до слабых и беззащитных.
Тем не менее кое-кто из насекомых пользуется покровительством ос. Правда, без их ведома и разрешения. Неистощима жизнь на придумки. Вот и затеяла она тонкую игру: слабого оденет в костюм сильного — и выпустит на лесную сцену. Спектакль начинается!
В осеннем воздухе послышался тонкий-тонкий звон. Не из граммофон- чика ли настурции он доносится? Заглянул туда — вроде бы оса! Невольно оторопь прошла по телу. А вдруг ужалит? Но что-то очень странное происходит с нашей осой. Вот она вылетела из венчика — и неподвижно застыла в воздухе. Крохотная радуга видна на мельтешащих крыльях. Серебряной струйкой льются легкие звоны. Будто ручеек журчит.
Нет, это вовсе не оса! Это муха-журчалка. Лишь она умеет подолгу зависать на одном месте. За осами такое не водится. Вот бесценная деталь осени: последние цветы —и над ними недвижные мухи-журчалки в своих радужных ореолах.
Мы наблюдаем сейчас за журчалкой осовидной. Слабый талантливо играет роль сильного! Перенимает
Осы и журчалки — из разных отрядов,— но все-таки между ними немало общих черт. Однако осам норовят подражать даже бабочки. Казалось бы, тут нет никакой единой основы для сходства. В самом деле: оса — и бабочка. Трудно сблизить, совместить эти явления.
...Вот ты испуганно вскрикнул: — Шершень!
На дощатом заборе сидит странное существо. Мохнатое брюшко с черными и золотыми кольцами; насквозь прозрачные — с легкой желтизной — крылья. Сходство с крупной осой-шершнем очевидное. И ты не поверишь мне, когда я скажу: это бабочка. Бабочка-стеклянница. И нам совершенно нечего ее бояться.
— Но ведь не бывает бабочек с прозрачными крыльями!
Оказывается, бывает. В своей гримерной мастерской природа не только накладывает краски, но и стирает их. В данном случае она смыла многоцветную акварель с крыльев бабочки. И этим резко подчеркнула ее сходство с осой.
Хрупкую стеклянницу никто не обидит. Ведь она находится под опекой воинственных ос. Поэтому ты можешь долго-долго смотреть на мир сквозь прозрачную бабочку-стеклянницу.
Разве кто посмеет разбить чудесные стеклышки ее крыльев?
ОСТОРОЖНО, ЗМЕЯ!
Змеи могут испугать не только человека. Отпрянет от них и птица, и зверь. Мало тут приятного: раздвинуть кусты — и вдруг оказаться перед раскачивающейся коброй! Как столбняк на тебя найдет—ни с места не сдвинешься. Придя в себя, дашь деру. Змеи сполна владеют искусством напускать страх.
И вот это искусство решила перенять гусеница винного бражника. Любит она кормиться на иван-чае. Там и разыщи ее. И попробуй потревожить. Увидишь целое представление.
Не иван-чай уже перед тобой, а тропические заросли. И не гусеница бабочки это, а самая настоящая змея. Чувствуешь гипноз ее глаз? Соберись с волей — и развей чары. И внимательнее разгляди маленького артиста...
На передних кольцах у гусеницы имеются глазчатые пятна. При тревоге эти кольца стремительно раздуваются. И нарисованные глаза становятся огромными,— ледяным ужасом веет на тебя из черных зрачков...
Гусеница круто поднимает переднюю часть своего тельца. Ну совсем по-змеиному! Вся она — угроза, вся она — решительность. Опытами доказано: не трогают птицы эту гусеницу. Верно, принимают ее за змею.
Сходство с опасными пресмыкающимися выгодно не только гусеницам. Ботаники считают: от него выигрывают и растения. Раздвинь-ка болотные травы. Поначалу опешишь: будто змеи расползаются у тебя под ногами. На какое-то мгновение страх пронижет тебя насквозь.