Лесные байки

Балабан Екатерина

Замерли птицы, умолкли. Солнышко весеннее припекает, им бы петь-радоваться, а они лешего испугались, попрятались. Зверюшки попрятались. А леший смеется, звонко так с присвистом. Плечами скрипучими поводит. Понравилось ему баловство.

Лес полон тайн и чудесных превращений. Странные загадки хранит под корягами в тени, в серебряные дали заманивает, да не отпускает.

Стоит только приглядеться, можно увидеть танец лесных духов между ветвей на ветру; в лучах солнца, проникающих сквозь кроны, прелестные

лица русалок; в черных пятнах теней в ложбинках, вдруг сверкнут чьи-то лукавые глаза, да раздастся тихий смех; а в морозных переливах снежинок – колдовство.

И тогда становиться совсем не странно, когда в двадцатиградусный мороз вдруг по-весеннему весело поют птиц или в оттепель на полянках и в чаще замолкает все живое. Лес он такой…

Байка четвертая. Лесная быль

Над разрушенной церковью в серую облачную муть взметнулись два черных ворона. Гулкие беспокойные возгласы задрожали в звонком утреннем воздухе. Тишина мгновенно отступила за бревенчатые дома, за колодец-журавель с торчащей в небо высокой жердиной, за подернутый ледком, зеленый пруд.

Вася Постников оступился от неожиданности и провалился по щиколотку в черную жижу весеннего болотца, образовавшегося прямо посреди тропинки. Плечо налетело на могильную оградку, рука нервно впилась в железный прут. За оградкой, на покосившемся деревянном кресте – старая табличка с фамилией, именем и датами.

Взгляд Васи невольно зацепился за надпись, и волосы зашевелились у него на голове. Он зажмурился, чувствуя щекотную истому страха, появившуюся под ребрами за грудиной, и растекшуюся до самых кончиков пальцев. Ему на мгновение показалось, что на табличке написана его собственная фамилия, его имя и отчество. Он немножко постоял, приходя в сознание и пытаясь разумностью логического убеждения внушить себе, что увиденное всего лишь фантазия, что нужно просто открыть глаза и посмотреть снова, но сделать этого никак не мог, парализованный страхом. В конце концов он просто оторвался от оградки, вытащил ногу из грязи и, не оглядываясь на могилу, раздвигая ломкий кустарник, лишенный листьев, побежал вперед, к белеющему впереди древнему храму.

Есть на свете такие уголки, затерянные вдали от больших дорог, словно заколдованные, о которых не надо выдумывать сказки. Там особенная атмосфера, ничем не тронутая с незапамятных времен. Трепет невероятности стелится туманом по земле, веет ветром промеж ветвей деревьев, говорит голосами птиц, весенней капелью и даже светом, льющимся с небес.

Вася Постников, молодой вполне успешный блогер, обожал приключения. Ему достаточно было малости, чтобы впечатлиться и полететь навстречу неизведанному, может быть поэтому, судьба сама подкидывала ему, как подарки, всевозможные чудеса, а может быть он додумывал, допредставлял, а потом рассказывал миру о том, чего на самом деле и не было никогда. Он совершил редкое в современном мире деяние – монетизировал

свое увлечение, но в обычной жизни, не в выдуманной, был невероятно одиноким, тем самым грустным одиночеством, которое преследует творческих людей, вынужденных надолго погружаться в создаваемые ими самими иллюзии. Возвращаясь в реальность также, как ныряльщик возвращается на поверхность из глубин прекрасного моря, Вася не понимал, как можно жить среди безрадостности серого мира, общаться и любить. У Васи конечно же были знакомые, приятели, но не было ни одного единомышленника, способного полностью проникнуться его мистическим трепетом, разделить с ним тяготы долгих удивительных путешествий, обсудить на равных испытанные ощущения. Девушки не оставались с ним надолго, чураясь его «безумия», приятели смеялись и разбегались по своим важным ЦНИИ «работать», а не заниматься «фигней».

На этот раз, знакомый электрик, помогавший Васе делать разводку в новой квартире, рассказал про заброшенную в северных лесах за Волгой церковь, где творилась всякая дичь. Электрик свернул к церкви случайно, доверившись навигатору, а потом не знал, как ноги унести. Рассказ поразил Васю. Собственно, именно такие поездки приносили блогеру неплохой заработок, немного удивлявший его «нормальных» приятелей. Недолго думая, он собрался, прыгнул в видавшую виды Шниву и ткнул пальцем на карте нужный пункт.

Шумная трасса уходила севернее, на Киров. Вася свернул с нее налево, километров за семьдесят от Города и понесся на всем газу по пустой, волнистой шоссейке, совсем недавно залитой свежим асфальтом, удивляясь тому, какие замечательные дороги ведут к вожделенным чудесам. Только он так подумал, электронный голос велел ему сворачивать направо, а потом возмущенно сообщил, что маршрут перестроен и надо бы развернуться. Вася просто сдал назад, благо ни одной другой машины нигде не наблюдалось.

Асфальт присутствовал и здесь. Когда-то. В незапамятные времена. Видимо еще древние римляне постарались, завоевывая мир. (Ха-ха. Вася так пошутил сам с собой). Остатки невероятной роскоши то ловились колесами, то нагло бросали в ямы, заставляя Шниву подскакивать и стонать. Васе пришлось умерить нетерпение и сбавить обороты.

Дорога виляла промеж хвойного леса, деревья подступали очень близко, кое-где толстые стволы, снесенные то ли временем, то ли ураганом, валялись кусками по обочинам. Кто-то заботливо убрал их в сторону с проезжей части, причем Вася обратил внимание, что бревна не распилены, а разрублены топором. Тому, кто это сделал пришлось, по всей видимости, хорошенько повозиться. Блогер представил себя раскалывающим дрова такой толщины и у него мгновенно свело судорогой мускулы.

Наконец все трудности были преодолены, счастливый навигатор объявил: «Вы приехали», и впереди проявилось из утренней дымки старое сельское кладбище с покосившимися, черными от времени крестами, заросшее сорным кустарником и вековыми елками. На входе совершенно новая часовенка, крашеная желтой краской. Блогер даже засомневался, туда ли он попал. Электрик ничего не говорил про часовню. Тем не менее езда по колдобинам утомила. Вася проехал по слякотной колее до ближайшего, не успевшего растаять сугроба и остановился. Достал аппаратуру и вышел на волю.

Конец ознакомительного фрагмента.