Лесопарк
Шрифт:
Николай Иванович поморщился и с неприязнью посмотрел на огромную акустическую колонку, которая была расположена напротив места, где он сидел.
«Может быть, сбежать, пока не поздно»? – подумал он, оглядываясь по сторонам. Учитель географии сидел в первом ряду у окна, и его уход выглядел бы слишком демонстративным, начальство-то сидит. – «Значит, придется потерпеть»!
Выступление группы все-таки началось. Сквозь немелодичные, но очень громкие аккорды до ушей Николая Ивановича доносились слова англоязычной песни. Весь смысл ее сводился к тому, что парень потерял
Ушастый молодой человек неожиданно взвыл тонким голосом.
– У, у, у! – подняв подбородки, жалобными голосами присоединились к нему остальные участники трио.
Вероятно, это был припев. В этот момент незадачливые музыканты выглядели так комично, что по залу прокатилась волна смеха. После того как молодые люди завыли во второй раз, от смеха уже не смог удержаться никто, в том числе и учитель географии. Последние слова песни утонули в дружном хохоте зала.
Следующую песню обиженные члены трио петь отказались.
– Ну и, слава Богу! От них только уши болят… – с облегчением сказал Николай Иванович сидящей рядом с ним Елене Николаевне.
Большинство из студентов колледжа родилось после девяносто первого года, и выросло уже при новой власти. Вкусы, привычки, и поведение этого поколения, повзрослевшего уже во времена Интернета, разительно отличались от тех стандартов, к которым привык учитель географии. Эти дети обладали обширными знаниями в области секса и знали марки спиртных напитков, но не знали о том, кто такие пионеры. Они бывали на заграничных курортах, но не представляли себе недавнее прошлое своей страны и часто задавали учителю географии вопросы поражающие его своей наивностью.
Узнав о том, что Николай Иванович собирается показать им учебное кино, студенты первого курса запаслись в буфете едой и газированными напитками. Несмотря на строгий запрет, наложенный потрясенным географом, из полумрака периодически раздавался шелест разворачиваемой фольги и характерный хруст так называемого фаст-фуда, по-видимому, у студентов, посещающих современные кинотеатры, уже успел выработаться условный рефлекс.
Настоящей бедой были мобильные телефоны. Психологическая зависимость от них была такой сильной, что иногда даже угроза грядущей двойки не могла оторвать студентов от крошечного монитора. Однажды Николай Иванович заметил девушку, которая, как ему показалось, играет под партой с мобильником. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что девчушка нажимает на кнопки телефона, который со всеми подробностями был нарисован на бумаге в клеточку!
После этого случая географ твердо уверился в том, что современная техника скоро даст психологам целый перечень новых, доселе науке неизвестных заболеваний.
Впрочем, Николай Иванович старался не раздражаться по пустякам. Он был не слишком строг со студентами и охотно рассказывал им любопытные истории, не всегда имеющие отношение к географии, мог помочь советом или посочувствовать. А еще учитель умел хранить доверенные ему секреты. Возможно, поэтому он и стал одним из любимых
Некоторые из студентов проживали в здешних местах и теперь часто узнавали Николая Ивановича на улице или в магазине. Они улыбались при встрече и, будучи морально раскрепощенными, могли еще издали помахать ему рукой. Родители юношей и девушек часто смотрели на незнакомого мужчину с подозрением, – интересно, откуда это у их любимого чада такой странный приятель?
Встревоженные папы и мамы вступали с ним в беседу и скоро в районе, где географ еще совсем недавно чувствовал себя чужим, с ним стали здороваться незнакомые ему на первый взгляд люди.
И все же при работе учителя было невозможно уйти от конфликтов.
Пока студенты первого курса делали очередную практическую работу, Николай Иванович проверял выполнение заданий, связанных с контурной картой. Выставив оценки, он вздохнул и отложил в сторону две работы, сделанные с нелепыми ошибками и похожие друг на друга, как сиамские близнецы.
– Зачем при списывании копировать чужие погрешности? – удивился географ. – Не проще ли поработать с атласом, ведь там есть все данные… Девушки, – Николай Иванович назвал фамилии, которыми были подписаны работы, – признавайтесь, кто у кого списывал! Или мне обеим двойки поставить?
– Я ничего не списывала! – сказала студентка, сидящая на последней парте слева.
– А я вообще никогда не списываю! – сказала ее соседка, с недовольным видом отвлекаясь от дисплея мобильного телефона.
Николай Иванович уже сталкивался с этой студенткой. Географ как-то потребовал, чтобы девушка не играла на уроке с мобильником, и сейчас легко вспомнил ее имя и фамилию.
Алла Ступина была высокомерной и подчеркнуто грубой, готовой поскандалить из-за любого пустяка. За такое поведение ее недолюбливали почти все однокурсники. Можно было предположить, что такая позиция служила Алле для компенсации комплекса неполноценности. Для своих пятнадцать лет она была очень крупной девушкой.
– Ладно, сейчас разберемся, – сказал учитель, внимательно сравнивая работы. Он уже заметил, что одна карта не доделана до конца.
«Значит, списала та студентка, у которой меньше объем работы. И злосчастная карта принадлежит именно Алле Ступиной»! – Николай Иванович уже сожалел о том, что он заметил это, но теперь ему следовало быть принципиальным до конца.
– Ну что же, мне все ясно! – выдохнул географ. – Я ставлю Ступиной два!
– Я уже сказала вам, что не имею привычки списывать! – с вызовом ответила студентка.
Учитель выставил оценку в журнал.
– Вы не имеете права ставить мне два! – раздраженно выкрикнула Алла.
– Как это не имею права? – удивился Николай Иванович.
– Я буду жаловаться на вас в администрацию колледжа!
– Послушай, деточка, – вдруг разозлился учитель географии, – ты что и, правда, думаешь, что в твои пятнадцать лет меня, старого волка, так легко обмануть?
– А теперь вы оскорбляете меня! – девушка вскочила с места, по ее раскрасневшемуся лицу ручьем текли слезы.