Лестница Бога. Обретение магии. Часть 2. Новая жизнь

Киселев Юрий Львович

Лицо матриарха Камэни слегка дрогнуло – она молча проглотила пилюлю, но при свидетелях ответить так, как ей хотелось, не могла – формально незнакомец из клана Лерой был прав и явно чувствовал за собой силу, нарываясь на дуэль в присутствии множества свидетелей. Биться на дуэли с физически развитым мужчиной значило проиграть задолго до ее начала, а отказать, не зная действительного статуса вызывающего, матриарх тоже не могла – ведь если их положение на социальной лестнице окажется соизмеримым, то отказаться от поединка означало навлечь позор на весь клан. Мгновенно просчитав последствия каждого варианта, женщина ответила:

– Именно по поводу дуэлей я и хотела поговорить с матриархом клана Лерой. Не с вами! – маска невозмутимости матриарха Камэни вновь дала трещину,

явно не справляясь с бушующей под ней бурей эмоций – давно Иллэри не давали подобного отпора. С неудовольствием женщина подумала, что стоявший перед ней мужчина стал бы достойной парой Айлинэри, если бы, разумеется, оказался не Лерой, а Камэни. Но тот своей фразой прервал мысли матриарха, достаточно резко возразив:

– Можете говорить со мной, матриарх Камэни. Не стоит понапрасну беспокоить уважаемую госпожу матриарха клана Лерой, – Андрей демонстративно низко поклонился Литэйле. Сокращение титула матриарха Камэни при полном наименовании титула собственного матриарха ставило клан Лерой выше клана Камэни, что еще не дотягивало до оскорбления, но было опять–таки очень близко к нему, являясь, по сути, очень утонченной и формально ненаказуемой формой издевательства, что отлично понимали все окружающие. Поклонившись, Андрей вновь обернулся к Иллэри и продолжил свою обличительную речь:

– Только что вот эта женщина сказала слова лжи в отношении моего клана, причем эту ложь я могу опровергнуть документально. Также она сказала, что эту информацию она получила от вас. Прежде чем уйти, мне, как и глубоко мною уважаемой госпоже матриарху клана Лерой, хотелось бы узнать правду – лгала она, или лжете вы?

В наступившей тишине отчетливо слышалось дыхание десятков людей, с молчаливым испугом ждущих ответа Иллэри. Сама же матриарх лихорадочно прокручивала в голове варианты выхода из щекотливой ситуации – она слышала весь разговор называвшегося Руром незнакомца, для чего, собственно, и держала посетителей клана Лерой в помещении перед приемной. Без сомнения, мужчина был способен доказать свою правоту, предъявив в доказательство видеозапись. Необдуманные слова прозвучали, и люди Камэни оказались пойманы на лжи. Оставалось только решить, кто говорит неправду, причем матриарх этого заведомо сделать не мог, не потеряв лица. Сдать своего человека, а женщина являлась заместителем главы службы безопасности и исполняла в его отсутствие обязанности главы, так неосторожно подставившись, – тоже недопустимо. Оценив последствия и решив не раздувать конфликт, попытавшись найти компромисс и договориться, Иллэри глубоким бархатистым голосом обратилась к матриарху Лерой:

– Уважаемая госпожа матриарх Лерой, произошло досадное недоразумение, на которое не стоит обращать внимание. Я приношу за своих людей извинения. Они будут наказаны, подобного больше не повторится. Прошу, пройдите в мой кабинет, обсудим возникшие вопросы – женщина с улыбкой сделала приглашающий жест в сторону открытой двери своей приемной.

– Уважаемая госпожа матриарх Лерой, – как будто не замечая матриарха Камэни, обратился к своему матриарху Андрей, – время аудиенции давно истекло, а матриарху Камэни не было никакого дела ни до потраченного вами времени, ни до безобразного поведения курсантов собственного клана. Поведение окружающих вас клерков Камэни, как вы только что успели убедиться, тоже не сильно отличается от поведения их собственных курсантов, поэтому считаю дальнейшую задержку нецелесообразной. К тому же сейчас я устал и хочу есть, а дома мне уже согревают постель мои очаровательные жены. Не вижу смысла тратить ваше и мое драгоценное время на общение с теми, кто не имеет ни малейшего понятия о нормах приличия и элементарной вежливости при обращении с матриархами.

– Вы считаете, что я не имею понятий о нормах приличия? – голосом матриарха Камэни можно было бы замораживать лед.

– Я ни слова не сказал о вас, матриарх Камэни. Однако как я могу возразить вам, если вы сами отнесли мои слова на свой счет? Вероятно, вы осознали их правдивость…

Андрей продолжал тонко издеваться над матриархом Камэни, и все присутствующие в приемной

посетители это отлично понимали. Причем ни одно слово мужчины, проходя на грани фола, все же нельзя было признать оскорблением – Андрей отлично понимал, что делал, ведь все его слова записывались. Литэйла с удовлетворением отметила, что госпожа старшая матриарх Камэни за время разговора уже несколько раз теряла маску невозмутимости – явление редчайшее, за последние тысячи сол ни разу никем не наблюдаемое. Даже если никто из Лерой не выйдет из этого помещения – подобный позор навсегда останется темным пятном на репутации стальной госпожи Камэни, возможно, даже опустив клан в негласной имперской иерархии на несколько позиций. Осознав это, матриарх Лерой несколько успокоилась – щелкнуть по носу один из сильнейших кланов империи дорогого стоило, жизнь прожита не зря! Решившись все же побеседовать с матриархом Камэни, она обратилась к Андрею:

– Уважаемый тан Рур! Уважаемая госпожа старший матриарх клана Камэни предлагает нам поговорить, несмотря на возникшие незначительные недоразумения, возникшие по вине отдельных недобросовестных сотрудников клана Камэни. Давайте проявим к госпоже соответствующее ее статусу уважение и все же выслушаем ее. Поверьте, разговоры не займут много времени, и вы еще успеете насладиться обществом своих очаровательных жен!

– Подчиняюсь вашей просьбе, уважаемая госпожа матриарх клана Лерой, – Андрей изящно поклонился Литэйле и, замыкая колонну из пяти представителей клана Лерой, возглавляемых матриархом, зашел в кабинет.

***

Увиденное в кабинете Андрею сразу же не понравилось – в дальней части небольшой овальной комнаты был сооружен подиум, на котором в единственном числе величественно возвышалось массивное роскошное кресло, а перед ним, как перед троном, стояло шесть низких неудобных стульев без спинок, практически табуретов. Кресло явно поставили для матриарха Камэни, значит, стулья предназначены для Лерой. Садиться на эти табуретки нельзя – делегация Лерой сразу же окажется сидящей в ногах у матриарха Камэни, что будет являться завуалированным унижением. Остаться стоять еще хуже – стоят перед матриархом просители и подчиненные.

Заметив уверенно направившуюся к подиуму Иллэри, Андрей принял, на его взгляд, единственно правильное решение – резко ускорившись, практически запрыгнул в кресло перед самым носом матриарха Камэни. Устроившись в кресле поудобнее, он, изобразив широкую улыбку на дебильно–простодушном лице, начал сосредоточенно обозревать обстановку кабинета и замершего перед ним в растерянности матриарха. Полюбовавшись на выражение лица стоящей перед ним женщины, Андрей, не убирая дебильной улыбки, произнес:

– Да вы присаживайтесь, госпожа старший матриарх, не стойте, в ногах правды нет!

И тут же тихо, но четко произнес, обращаясь уже к своим бойцам:

– Ребята, коробочка!

Трое курсантов мгновенно окружили кресло с развалившимся в нем Андреем. Один занял позицию справа, другой – слева, третий встал в обманчиво–расслабленной стойке за спинкой кресла. Тан Тувилани остался рядом со своей госпожой. Глава Камэни попыталась что–то сказать, однако Андрей достаточно грубо перебил ее, добавив:

– Ну что, матриарх Камэни, неожиданности не случилось? Ничего, я не гордый, могу и в этом кресле посидеть. Так что вы хотели обсудить с уважаемой госпожой матриархом клана Лерой? Возмутительную наглость и хамство ваших людей? Или предстоящую дуэль? Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь! Смотрите, какие удобные стульчики! Берите любой из шести, они, вне всякого сомнения, достойны самого матриарха! Не так ли, госпожа? – последнее слово Андрей как будто выплюнул с издевкой.

– Вы понимаете, что вам это даром не пройдет? У меня хватит власти и ресурсов уничтожить весь ваш клан! – слова матриарха Камэни буквально сочились ядом, и эта неприкрытая угроза так сильно контрастировала с каменной маской абсолютной бесстрастности на лице матриарха, что испугаться мог бы любой. Любой, но не Андрей. Еще раз ухмыльнувшись, он с показным равнодушием ответил: