Летающая рыба

Зинаида Петровна, стоя на крыльце своего бревенчатого дома с тремя окнами на фасаде, любовалась солнечным морозным утром:

– Ох ты ж, батюшки, до чего же красиво!

Изо рта Зинаиды Петровны выходил, клубясь, пар, но он не мешал ей восхищаться сверкающим на солнце белоснежным убором деревьев, поля и виднеющегося за ним леса.

За свои восемьдесят два года Зинаида Петровна повидала много красоты земной, и даже однажды небесную – летала к дочери в Сочи. В самолёте Зинаида Петровна, хоть и

сидела возле иллюминатора, особо в него не выглядывала, всё больше крестилась. А на обратный путь попросила купить ей билет на поезд.

Солнце сегодня светило особенно ярко, золотя и серебря покрытые снегом деревья и кусты. Заливались невидимые птицы.

В правой руке Зинаида Петровна держала железное ведро. Постояв немного на крыльце, она направилась к колодцу. Не то чтобы дома воды не оказалось – соцработница Клава натаскала два бачка, а просто из привычки делать домашние дела, «чтобы не заржаветь».

За Зинаидой Петровной увязался Сметаныч – пушистый рыжий кот. Вернее, он шёл впереди, держа хвост трубой и оставляя лапками неглубокие ямки на снегу.

Набрав воды и закрыв крышкой колодезный сруб, Зинаида Петровна взяла ведро и повернулась, чтобы идти назад. Но вдруг остановилась как вкопанная. На снегу она не увидела своих следов. Кошачьи следы тянулись узенькой змейкой, а человечьих – не было!

Зинаида Петровна сощурила глаза и вгляделась в белую простынь под ногами – ни одного её следа. И возле колодца тоже. Только Сметанычевы отметины.

Тяжело выдохнув, Зинаида Петровна взяла ведро и поплелась к дому. Время от времени она оглядывалась, надеясь, что следы появятся. «Может, я уже умерла, а это дух мой ходит по воду?» – думала Зинаида Петровна. Эта мысль заставила её ещё сильнее опечалиться. «Как же это так? Если бы я умерла, то давно поднялась бы на небо, а я тут шастаю по двору с ведром», – сокрушалась она.

Зинаида Петровна дошла до крыльца и ещё раз обернулась. Снег по-прежнему не принимал форму её валенок с резиновыми калошами. Всякое видавшая за свои годы, Зинаида Петровна решила для начала успокоиться. Дома она заварила в чайнике травы, что собрала летом возле реки. Выпив две чашки разнотравья, она и вправду утишилась и села возле окошка, выходящего на деревню.

Не прошло и минуты, как на улице появилась соседка Марья Ивановна, за спиной у неё болтался синий рюкзак. Зинаида Петровна рванула к двери и выбежала во двор.

– Здорово, Марья! – окликнула она соседку. – В магазин ходила?

– Да, внучка приезжает, надо деликатесами потчевать, – Марья Ивановна поправила сбившийся набок платок и улыбнулась. – Твои-то не едут?

Кашлянув, чтобы скрыть неловкость, Зинаида Петровна бодро ответила:

– Летом приедут! Правнук должен народиться со дня на день. Ждут.

Приблизившись к ограде, Зинаида Петровна увидела, что за Марьей Ивановной по нехоженому снегу тянется привычный для пешего человека след. Тут же она посмотрела себе под ноги и горестно вздохнула – следов не было.

– Зайду я, замёрзла, –

сказала она и, не глядя вниз, пошла к крыльцу.

Вечером у Зинаиды Петровны поднялся жар. Она металась на кровати, пытаясь заснуть. Когда совсем стемнело, зазвонил телефон. Зинаида Петровна дрожащей рукой нажала на кнопку мобильника.

– Мама, мама! – кричала в трубку дочь. – Алина родила мальчика. Теперь ты у нас прабабушка!

– Ой, как хорошо, – только и сказала Зинаида Петровна и нажала кнопку отбоя.

«Теперь и в рай можно», – подумала она в полубреду, вспомнив свою бабушку Агафью, которая ей, тогда ещё маленькой девчонке, сказывала, что если человек доживает до правнуков, Бог его всенепременно примет в рай.

Сабля рассекла воздух сверху вниз, порезав его, как острое лезвие прорезает туго натянутую ткань. Образовавшаяся прореха пугала чернотой, сыростью и неопределённостью.

Мальчишки отпрянули от неё, как от огромного волосатого паука.

– Как ты это сделал?! – в голосе Димки смешались восхищение и испуг. Он сделал пару шагов к прорехе и остановился, не решаясь в неё заглянуть.

– А почём я знаю, – прошептал Андрейка и тоже сделал шаг вперёд. В правой руке он по-прежнему сжимал красную пластмассовую саблю.

– Бежим отсюда, пока мама не наругала! Она не разрешает мне выносить Максимкины игрушки на улицу, – Андрейка посмотрел на чёрную дыру в воздухе, на саблю – и вдруг отбросил её от себя, словно та была ядовитой змеёй.

Сабля отлетела под скамейку возле подъезда.

– Пойдём! – Андрейка потянул Димку за рукав куртки.

– Я не понимаю, как ты порезал воздух! Такой саблей же вообще ничего нельзя порезать, – Димка ещё чуток приблизился к прорехе.

– Я нечаянно… – Андрейка переминался с ноги на ногу.

– Посмотри, какая дыра образовалась! Целая корова влезет, – восхищался Димка.

Андрейка пошевелил бровями:

– Какая корова?

– Большая, с рогами. Я у бабушки в деревне видел.

Димка подошёл к прорехе на расстояние вытянутой руки и оглянулся.

Андрейка стоял как вкопанный.

– Димка, не иди, не надо, – прошептал он, словно боясь, что кто-то из черноты их услышит.

– Не бойся! Я только попробую закрыть дыру, – Димка ухватился за края прорехи и потянул их друг к другу.

– Может, пойдём домой? Кажется, дождь начинается, – натягивая на голову капюшон, позвал Андрейка.

– А как же дыра? Вдруг в неё кто-нибудь войдёт, – Димка всё ещё пытался закрыть черноту.

– Кто? – Андрейка оглядел пустой двор.

– Бабушка Маруся, например. Она глазами плохо видит. Войдёт в дыру – и пропадёт. Ты знаешь, сколько людей каждый год пропадает?

– Да, мне папа рассказывал, он в МЧС работает.

Димка устал держать края прорехи и отпустил их. В этот момент во дворе появился Юрка. Он нёс пакеты с продуктами. Перед ним бежала рыжая собачка Найда. Вдруг она со всех лап бросилась в чёрную дыру.