Летающий лис и собака динго

Маленькая предыстория

Эта история из Австралии стала одним из моих любимых подарков от родителей. Вы, наверное, удивлены, почему родители дарили мне истории.

Эта традиция родилась вместе со мной. Родители обожали путешествия, хотя «обожать» – пожалуй, недостаточно сильное слово для описания их страсти быть в пути. Мне в первые годы жизни это казалось не столь привлекательным и больше нравилось монотонно строить и ломать песочные замки или лепить неряшливых снеговиков папиными руками. Поэтому родители пошли на хитрость – они брали меня с собой во все поездки, кроме одного

раза в год.

Перед каждой новой поездкой мне задавали один и тот же вопрос: «Полли, что тебе привезти из …?» А дальше следовали названия неведомых стран, которые мне еще и пытались отмечать на глобусе (как будто ребенку станет спокойней, узнай он, что его отделяют от родителей океан и два континента). Сначала я просила игрушки, но быстро поняла, что во всем мире они примерно одинаковые. В пять лет я впервые попросила привезти мне сказку. Только чтобы это была реальная история, но с волшебными животными. Так родился этот рассказ – о рукокрылом лисе из Австралии и его друге домашнем динго.

Прошу, не судите его строго – в то время моя мама только училась описывать волшебство, которое встречалось ей в пути.

Глава 1. История ананасовой фермы

Эта история произошла в маленьком городке на востоке Австралии с волшебным названием Рэйнбоу Бич (в переводе с английского «Пляж Радуги» или «Радужный Пляж»), точнее, в его пригороде, на старой ананасовой ферме. Владельца фермы звали Энт (сокращенно от Энтони или Антонио, точно никто уже и не помнил, так как все звали его просто Энт). Когда-то очень давно, когда он был мальчишкой, Энт приплыл в Австралию со своими родителями на пароходе.

До самой старости его родители проработали на рудниках Маунт Айза. Когда отцу Энта, Нику Санторо, оставалось всего пару лет до пенсии, он нашел серебряный самородок с вкраплениями меди невероятных размеров и красоты. Такие редкие находки оценивались коллекционерами дороже золота. За самородок отцу выплатили премию, которой при желании могло хватить на неторопливую сытую старость в том же городке.

К тому моменту вся семья уже порядком устала от горной пустыни северо-востока континента. Их лица, шеи, руки были докрасна обожжены местным солнцем, которое даже зимой разогревало воздух до двадцати пяти градусов, а летом отметки термометра без труда перескакивали за сорок пять. Девятнадцатилетний Энт хоть и работал тогда в конторе, а не на самом руднике, уже имел такой же несмываемый рабочий загар и паутину тонких морщинок, которая ежедневно наполнялась пылью и мелким песком.

В итоге вопрос о том, как распорядиться премией, был вынесен на семейный совет. Как известно, близким людям всегда сложнее друг с другом договориться. Кто-то готов сразу уступить и пожертвовать своими интересами ради другого. А этому другому, может, это и не нужно вовсе, а о том, что нужно, он боится сказать вслух. Как и ожидалось, в какой-то момент спор зашел в тупик.

Мать Энта Джулия решила разрядить обстановку и предложила всем сыграть в простую игру. Нужны были только шляпа (на роль шляпы сошла и кепка), три листа бумаги и карандаши. Раздав на троих нехитрый инструментарий, мама огласила правила: каждый участник должен написать по десять слов (не меньше, это важно!), с помощью которых он мог бы описать место, где он мечтает жить.

– Любое место? Абсолютно любое? – уточнил отец семейства.

– Чего это ты так переживаешь, Ник? Уж не собрался ли ты на Южный Полюс к пингвинам? – улыбнулась ему мама. – Да, любое. В этом и состоит волшебство этой игры. Больше подсказок не будет, иначе ничего не выйдет.

Около получаса каждый член

семьи корпел над заданием. Мама успела сварить кофе, папа сделал огромные сэндвичи с салями и огурцом, а Энт умял в одиночку упаковку печенья «Орео». Первые три или четыре пункта писались легко, а следующие уже давались с трудом – они не так много мест успели повидать и приходилось звать на помощь воображение.

Когда все дописали, мама собрала бумаги в потертую кепку с красным козырьком и занялась подсчетом.

– Мама, что ты задумала? – спросил Энт. Но она только свела брови и продолжила вчитываться в ответы еще внимательней.

– Океан, ферма и… ананасы. Вы серьезно, дорогие мои? – весело закричала мама. – Ну что ж, вызов принят!

Отец и сын переглянулись и одновременно пожали плечами, не понимая причин восторга. Тогда Джулия пояснила, что выписала из их списков только те слова, которые повторялись хотя бы дважды. Из этих слов должна была сложиться их общая мечта. Теперь дело было за малым: найти место неподалеку от океана, где они смогут выращивать ананасы.

– Где вообще растут эти ананасы? Мы их только в банках с сиропом видели, – сокрушался папа, пока вытаскивал из ящика письменного стола пыльные карты и справочники.

– Я вообще-то их есть собирался, а не выращивать, – угрюмо поддакивал Энт.

Но вдруг лицо папы изменилось, и на нем проскользнула озорная юношеская улыбка.

– Кажется, я нашел идеально место. Посмотрите-ка все сюда!

Палец с загрубевшей кожей указывал на маленький кружок на карте посреди внушительной зеленой полосы – редкого для Австралии явления.

– Ого, напротив райского острова 1 , среди тропических лесов! Ребята, я готова к таким приключениям, – воскликнула мама.

Вот так любовь к ананасам привела одну шахтерскую семью в крохотный городок на восточном побережье Тихого океана под названием Рэйнбоу Бич и разом изменила их жизнь. Денег от находки серебряного самородка едва хватило для покупки маленькой фермы, которая находилась недалеко от границ Забора Динго.

Родители Энта любили работать с землей и на земле и уже не представляли свою жизнь иначе. Остаток жизни они посвятили этой ферме, превратив ее в обширную плантацию, знаменитую на всю Австралию своими сахарными ананасами. Собственно, из-за них там оказались и мои родители, которые познакомились с Энтом и записали его историю невероятной дружбы с собакой динго и летучим лисом.

Глава 2. Собачий Забор

Переезд на восток автопоездом занял три дня. Родители Энта ничуть не устали и, казалось, даже помолодели от предвкушения нового старта. Сам он еще не знал, насколько это важно: проживать несколько жизней в течение одной. В реальной жизни все как в кино – никто не хочет знать финал заранее.

Наш приятель Энт впервые ощутил это чувство через пару лет после того, как они обосновались на ферме. Выращивание и продажа ананасов были налажены, хозяйский домик отремонтирован – жизнь снова встала на привычные рельсы. Но это был путь, которым шли его родители. Как любой молодой человек его возраста, Энт не хотел его копировать. Все дети хотят достичь большего, чем их родители, ну или хотя бы чего-то другого, главное, чтобы своего.