Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!
Шрифт:
А в «Хейнкеле» Михаил обнаружил приличные отсеки, сравнимые с внутренностями автобуса или железнодорожного вагона.
– Ого! – огляделся он, оказавшись внутри фюзеляжа. – Да тут целый ангар!
Центральный отсек был проходным. На полу у дальней стенки были встроены аккумуляторные ящики, чуть выше зияли пустотой многочисленные ниши для патронных коробок к пулемету, по бокам висели два огнетушителя. Под прозрачным колпаком на специальной подвесной системе болталось «гнездо» стрелка-радиста; рядом с основанием колпака был
Внизу виднелась подфюзеляжная гондола нижнего стрелка. Справа через проход в дюралевой переборке Девятаев заметил последний отсек с боковыми иллюминаторами для двух бортовых стрелков, отвечавших за безопасность задних боковых секторов. Заглянув в проем слева, он увидел длинный узкий коридор в кабину пилотов. По обе стороны от коридора располагались бомбовые отсеки с вертикальным расположением бомб и кислородные баллоны на случай выполнения высотных полетов.
– Пару отделений можно разместить! А то и взвод!.. – удивлялся Михаил, пробираясь в носовую часть самолета.
Сзади послышались возня и голоса товарищей. Соколов с Кривоноговым помогали беглецам подниматься на крыло. Затем они должны были снять с двигателей чехлы и струбцины с закрылков, а также убрать из-под колес колодки.
Часы убитого охранника оставались у кого-то из товарищей Девятаева. Добравшись до кабины, он попытался представить, сколько минут прошло с момента убийства охранника. Не получилось. Он всегда неплохо ориентировался во времени, сейчас внутреннее напряжение и вовсе достигло предела, можно было легко ошибиться.
Пилотская кабина порадовала относительным простором и великолепным обзором. Хотя рабочих мест в ней было всего два, для пилота и для штурмана, площади хватало с избытком. В передней части торчал пулемет, под ним, чуть правее, поблескивала оптика верхней части бомбового прицела.
Чашки сидений пустовали – парашюты для лучшей сохранности между полетами перемещались техническим составом в специальное сухое помещение.
– Не беда. – Девятаев принялся скидывать с себя полосатую робу. Уложив ее на дно чашки, уселся сверху и окинул внимательным взглядом органы управления. – Так… где тумблер включения электросети? Вот он.
Протянув руку, он щелкнул тумблером.
– Ну? Что за черт!
Ни одна из стрелок не шелохнулась. Не загорелись и лампочки сигнальных табло. Напряжения в электросистеме не было.
Стиснув зубы, Михаил процедил:
– Аккумуляторы…
Соскользнув с пилотского кресла, он ринулся по узкому коридору обратно в центральный отсек. Отодвинув кого-то из товарищей, трясущимися руками поднял крышку одного ящика, второго…
Пусто! Ни одного аккумулятора.
В проеме открытого входного люка показались Кривоногов с Соколовым.
– Порядок! Двигатели расчехлили, струбцины сняли, колодки убрали, – доложили они. И вдруг заметили бледное лицо Девятаева. – Что случилось,
– Аккумуляторы!
– Что «аккумуляторы»?
– На борту нет аккумуляторов!
Заключенные растерянно смотрели на человека, которому намеревались доверить свои жизни.
– Как нет?! – захлопал светлыми ресницами Кривоногов.
– Некогда объяснять! Надо искать!
– Где же их найти-то?
– Я видел, как для запуска моторов техники используют тележки с батареями! Быстро ищите!
– Я знаю! – воскликнул Немченко. – Заметил такую, когда шли сюда!
– Далеко?
– На соседней стоянке у металлических контейнеров!
– Быстро за ней! – скомандовал Девятаев. И, обернувшись к Кутергину, попросил: – Петя, возьми винтовку и посиди на крыле.
– Поглазеть по сторонам?
– Точно. А я покуда найду разъем для подключения…
Тележка с аккумуляторами действительно стояла метрах в семидесяти от «Хейнкеля». Ухватившись за дышло, Соколов с Кривоноговым живо покатили ее к бомбардировщику.
Емец вызвался помочь Девятаеву в поисках злосчастного разъема для подключения кабеля питания. Михаил не раз наблюдал за процессом запуска и прогрева моторов; отмечал про себя, что кабель тянется от тележки к левому борту самолета.
– Как он выглядит? – поинтересовался на ходу политрук.
– Я вблизи его не видел, – отвечал Девятаев. – Одно знаю: снаружи он прикрыт небольшим лючком…
Лючок отыскался быстро. Открыв его, заключенные обнаружили разъем круглой формы.
– Давай сюда! – крикнул пилот товарищам.
Те подкатили тележку, размотали кабель. Бакелитовый штекер круглого сечения идеально подошел к такому же по форме разъему.
– Забирайтесь в отсек! – приказал Девятаев Соколову и Кривоногову. И повернулся к политруку: – Миша, пока останься здесь.
– Зачем?
– Как только я заведу оба мотора и махну тебе из кабины, ты вытащишь разъем из штекера, откатишь тележку и бегом в самолет.
– Понятно. Сделаю.
– Только будь осторожен – не попади под винты…
Теперь ток поступал в бортовую сеть. Стрелки приборов с лампами сигнальных табло моментально отреагировали на включение тумблера питания.
– Так-то лучше. – Михаил потянулся к топливному насосу.
Топливные баки всех самолетов на аэродроме секретного центра Пенемюнде, как правило, были полностью заправлены. Так что по поводу бензина советский летчик не переживал. Если топлива окажется немного, то беглецы перелетят через Балтийское море и сядут в Скандинавии. Она рядом, всего в ста сорока километрах. Если его будет в достатке – повернут на юго-восток. Сейчас главным было другое: запустить моторы и, пока на аэродроме никого нет – вырулить на бетонную полосу для взлета. И то, и другое представлялось чертовски сложным.