Лётчик
Шрифт:
Но остановить распространение игры было уже невозможно – через два дня играли уже одновременно в трёх местах. На тумбочках сотни рублей появлялись и переходили из кармана в карман. Особист, например, активно играл. Я сейчас зарплату перевёл на Лену, только за один месяц получил, чтобы деньги были на всякие мелочи. Ну, я выиграл триста с чем-то рублей, и перестал играть. Потом, уже в феврале, ещё поиграл на мелкие суммы. Но за это время все так играть научились, что я даже рублей сорок проиграл.
В общем, в основном это было потерянное время, за исключением зениток. Мне когда пулемёты заказывали, то заказали их 10
А в конце февраля вдруг выглянуло солнце, и в марте начались полёты. Карты как-то ушли на второй план, появилось много забот, народ повеселел. Мы с Сафами снова летали, но я и о спорте старался не забывать, пригодится хорошая физическая форма летом. Когда мне их передали в октябре, младшие лейтенанты Сафонов и Сафин летали на уровне других младших лейтенантов, то есть, наравне с ещё десятком лётчиков, претендовали на последние места по пилотажу. Сейчас они летают, по моей оценке, на уровне двух наших старших лейтенантов, комэсков. А по пониманию маневрирования в составе звена – значительно превосходят. И мы ещё прибавим до 22 июня.
В полку жизнь помаленьку движется. За зиму у нас два лётчика ушли, перевелись. На замену им прислали целых трёх в комплекте с новыми чайками. Все три новичка – сержанты, прямо из школы к нам. Я рассчитывал, что одного мне дадут, и будет у нас полноценное звено из 4 человек. Мейсун станет ведущим второй пары, характер у него подходящий. Но – отдали их всех во вторую эскадрилью, а самолёты им заменили на старые. Мне и самолётов тоже не досталось. А ведь говорил я с Петровым, объяснял ему. Интриги, все себе хотят побольше людей.
Зато в апреле мне присвоили очередное звание – старший лейтенант. Теперь и зарплата прибавится, и место комэска вряд ли у меня отнимут. Хотя – могут и отнять, даже и у старлея. Вместо того, чтобы радоваться, я заявил Петрову:
– Товарищ майор, для меня звания и должности – не главное. Нужны эРэСы, два месяца всего до проблемы СИ. Я готов отправиться в дивизию и там выяснять. Может быть, через парторганизацию действовать, как угодно, но эРэСы достать.
– Будет приказ, тогда отправишься. И туда, куда надо. Свободен.
Я и к комиссару навязался на длинный откровенный разговор. Мол, серьёзный подрыв происходит нашей боевой мощи. И коммунисты не должны допустить. Наш простодушный Павел Андреич мне и поведал: ставился такой вопрос на уровне комиссара дивизии. Но командир, Осипенко, решительно запретил это вредное новшество. Мол, отвлекает от боевой учёбы, а сейчас, в такое время, это недопустимо и т. д.
Авторитет Осипенко высок, он в Испании воевал успешно,
Блин, это непробиваемо… Все теперь знают, что Осипенко против, и никто меня не поддержит. Армия. Крепкая, дубовая структура. И дуб Осипенко на генеральской должности. Не зря Покрышкин на него бочку катил…
Вот так вот думаешь – да я бы, с моим ценнейшим послезнанием, да весь ход войны бы изменил, Берлин бы взяли в 43-м… А я вот не могу. К Сталину даже лезть не стал, и даже в неполном полку в Бессарабской заднице не могу ничего сделать. Ну, может, помог я двум младлеям, и всё. Вот стрельбы опять провели, и что? Результаты полка примерно как осенью. А плакат с расчётами упреждения всю зиму в казарме висел без толку? Ведь наизусть всё можно было выучить.
Зато моя репутация предсказателя укрепилась после нападения Гитлера на Югославию, а затем и Грецию. Этого связями в Москве не объяснишь. Вижу, Петров смотрит на меня задумчиво. Подхожу к нему, и говорю:
– Товарищ майор, помните о проблеме СИ. Недолго уже осталось.
– Слушай, Панкратов… Эти твои эРэСы… Нам их не дают. Придётся пока без них.
– Можно быстро на пары переучиться, два месяца у нас есть.
– Не дадут нам два месяца. Через неделю меня снимут.
Ну ладно, хотя бы откровенно. Майор даёт понять, что он за меня. Мы с ним неплохие лётчики, а это уже причина друг друга поддерживать. Я чайку освоил, элементы высшего пилотажа для меня не проблема. Ещё мы с Иваном Прокопьевичем триммеры отрегулировали, и самолёт теперь почти не ведёт в сторону при взлёте и посадке. Мотор тоже отрегулирован, работает хорошо.
Ещё у нас новость: дали нам взвод охраны. Нам вообще-то рота положена, но не было никого. Было всего два поста, оружейники на них стояли вместо того, чтобы своими прямыми обязанностями заниматься. Теперь эти солдатики роют землянки на краю лётного поля.
В общем, драгоценные последние недели, а я в тупике. Даже летать стал меньше. Чайку освоил, так зачем ресурс машины переводить? Зато без проблем могу пробежать 20 км, и это в сапогах.
Усиленно гружу особиста: агенты, Бранденбург, необходимость дублирования и охраны связи, особенно после 20 июня. А он итак на взводе: местные крестьяне поговаривают о скорой войне. А у них у многих родственники на той стороне, через границу лазят втайне, и река не останавливает.
Был ещё эпизод с цыганами, их здесь много, и оседлые, и кочующие. Мимо нас табор проходил. И вот три цыгана с наглым видом идут к столовой. Из мужиков там только мы с Мейсуном сидели. У цыган здесь репутация плохая: могут ударить ножом. Или кнутом, тоже плохо. Я уже думал, не применить ли оружие. А Мейсун просто встал им на встречу, и смотрит пристально. И цыгане вдруг сделали вид, что просто мимо проходили. Мне показалось, что Мейсун даже хотел подраться. А ведь ему 20 лет всего.
Вот так и прошло время, в томительном ожидании, от которого отвлекали пробежки, купание, турник да полёты раза 3-4 в неделю. В субботу мы с Сафами отсыпаемся до половины дня. Сколько не убеждал я Петрова поднять полк по тревоге в 2 часа, он не согласился. А мне разрешил делать что хочу, он как бы не заметит.