Лётчики (Сборник)
Шрифт:
Восстание назначили на двадцать восьмое января.
...Итак, двадцать восьмое января... Казалось, все было готово. И вдруг в ночь на двадцать шестое случилось ужасное: кто-то выкрал у Власова его блокнот с фамилиями и адресами замученных. И этот же "кто-то" наверняка донес эсэсовцам, что Власов, Исупов, Чубченков и другие в последнее время часто собирались вместе и о чем-то таинственно переговаривались. На рассвете всех их, около пятидесяти человек, вывели из блока..."
Восстание было обезглавлено. Но руководители его уже сделали так много, оставили после себя таких верных и решительных товарищей, что теперь восстание было невозможно предотвратить.
Эсэсовцы
Занятый заботой о предстоящем выступлении, Битюков поначалу не обратил внимания на тихий свист, раздававшийся с крыши 19-го блока, где заключенный латал кровлю. Потом к его ногам упал смоляной шарик. Битюков подобрал его, бросился к бараку. В шарике была спрятана крохотная записка: "Ваших товарищей уничтожили. Вас ожидает то же. Не ждите, действуйте! Поддержим!"
* * *
Ночь со 2 на 3 февраля 1945 года.
Узник Маутхаузена блока No 11 Николай Паршин:
"...Когда в ночь на 3 февраля в лагере раздалась пулеметная стрельба, мы так и решили: началось массовое уничтожение заключенных... Все быстро оделись. Электричество погасло. По лагерю ошалело бегали эсэсовцы. Наш блоковый приказал из барака не выходить. Через час мы узнали о невероятном: восстал 20-й блок!
Назавтра на работу нас не погнали. Со всех бараков поснимали топоры, багры, огнетушители. Я находился в одиннадцатом блоке, что против крематория. Ужасные картины происходили и в последующие дни. Привозили обезображенные трупы героев побега. Дорога до крематория была сплошным кровавым следом. Избитых, искалеченных, но еще живых людей сбрасывали вместе с мертвыми с повозок в подвал и жгли. Это уму непостижимо... Всего в момент побега было 738 человек. Наутро 3 февраля в блоке насчитали 68 трупов... Радио Вены и Линца в течение двух дней ежечасно оповещало население и приказывало ловить сбежавших "бандитов". Вскоре комендант объявил, что со всеми покончено. Мы верили этому и нет..."
* * *
Узник Маутхаузена Франсуа Буа (из показаний на Нюрнбергском процессе):
"Этот барак (No 20.
– Ю. П.) охранялся особенно тщательно... Никто не мог входить в барак, кроме двух старших гитлеровских офицеров. Военнопленные не имели никаких опознавательных знаков... Поэтому нельзя было определить, кто к какой нации принадлежит... Ежедневно из барака доносились выстрелы. Когда русские военнопленные, находившиеся в изолирблоке, узнали от новоприбывших, что советские войска приближаются к Югославии, они напали на охрану, уничтожили ее, сорвали колючую проволоку, чтобы убежать из лагеря. Однако из семисот восставших только шестидесяти двум удалось бежать к партизанам..."
* * *
Узник блока No 20 Михаил Рыбчинский (телеграмма М. Г. Власовой):
"Дорогая Матрена Григорьевна! В день открытия памятника Вашему сыну примите наилучшие пожелания от участника восстания в 20-м блоке смерти. Оставшиеся в живых никогда не забудут светлого образа Николая Ивановича..."
Узник блока No 20 Иван Бакланов (из письма пионерам дружины имени Николая Власова люберецкой школы No 5):
"...Большая радость для нас, оставшихся в живых, узнать, что ваша дружина носит имя погибшего героя и человека, который воодушевил всех нас на восстание и побег. Я лично хорошо помню и как сейчас вижу перед собой Николая Ивановича.
Однажды в период подготовки
– И добавил: - Вы назначены были Власовым". Нам пришлось выполнять задание человека, которого не было уже в живых... Мы выполнили его задание, в на нашу долю выпало счастье остаться в живых и рассказать вам об этом.
А если по справедливости сказать правду, то благодаря смелому его решению мы совершили то, что уже казалось невозможным. Некому было бы Вам писать и рассказывать об этом. Все мы должны были быть казнены.
...Будьте достойны имени этого храброго русского солдата. Это он вырвал из рук смерти нашу жизнь, а свою отдал за ваше будущее..."
* * *
В подмосковный город Люберцы из блокадного Ленинграда приехали родители Николая Ивановича Власова. И сегодня здесь живет мать героя Матрена Григорьевна.
В 1964 году М. Г. Власова получила от пионеров и комсомольцев 516-й средней школы из Ленинграда письмо. Они просили рассказать о сыне, прислать фотографии, личные вещи. Матрена Григорьевна не утерпела, сама собралась в дорогу.
В школе Матрену Григорьевну окружили искренним вниманием и прямо-таки родственной заботой. Нехитрые ребячьи сувениры, неподдельный интерес, с которым воспринималось каждое ее слово о Николае, рождали в душе чувство благодарности и радость от мысли, что не забыт ее сын, что на его примере учатся жить, учатся любить Советскую Родину эти белоголовые дети.
В тот приезд она много рассказывала о Николае, показывала его фотографии, фронтовые письма. Потом передала в дар школьному музею личные вещи сына, часы с приборной доски самолета, на котором летал последнее время Герой Советского Союза Николай Иванович Власов.
С тех пор конверты с адресом, выведенным круглыми и старательными детскими почерками, зачастили в Люберцы. Ребята писали и об учебе, о своих школьных делах, планах и, главное, рассказывали, как пополняется новыми экспонатами, становится на ноги их школьный музей имени ее сына.
А потом вышла в свет небольшая книжка о Николае Власове.
В Люберцах комсомольцы 6-й школы посадили деревья и назвали аллею именем героя. А 5-й школе решением горисполкома присвоили имя Героя Советского Союза Николая Власова.
5-я школа стала настоящим штабом военно-патриотической работы в Люберцах. Здесь ежегодно в день рождения Николая Ивановича вот уже одиннадцать лет подряд собираются участники Великой Отечественной, военачальники, вместе служившие и близко знавшие героя. И это не просто вечера воспоминаний. С участием практически всех учеников школы встречи эти выливаются в настоящие уроки мужества, где младшие учатся жить, бороться, всегда высоко нести достоинство советского человека, а старшие, в том числе и бывшие выпускники, отчитываются в том, чему выучились, как трудятся, чем живут.