Лети, чайка! (сборник)
Шрифт:
Игнас жмёт мяч. Тугой ли? Вроде в самый раз. Таким постукать в футбол — одно удовольствие! Он подбрасывает мяч вверх, хочет поймать, но это ему не удаётся. Мяч бьёт Игнаса по лбу! Дануте прыскает. А Ромас думает: вот и Игнаса не слушается! Рассердился Игнас. Разбежался, хотел поддать мяч ногой. И промахнулся! Ромас собственными глазами видел: в тот самый момент, когда должен был Игнас ударить по нему носком башмака, мяч взял и тихонько откатился в сторону.
И Игнас промахнулся!
Во дворе появились ребята. Тут и Вилюс, и Юстинас, и
— Игнас! Пошли к морю! Говорят, буря много янтаря выбросила. Ромас вчера нашёл кусище с кулак! — похрипывая, зовёт Юстинас. Он снова простужен, у него опять насморк.
— Ага, здоровенный! — подтверждает Дануте и показывает какой: — В два кулака!
Но Игнас будто не слышит. Он снова разбегается и хочет ударить по мячу. Изо всех сил! И снова мимо. Ребята хохочут. Даже Ромас не удержался — смешно. Игнас так лягнул воздух, что потерял равновесие и хлопнулся на спину. А мяч как лежал, так и лежит.
— Эх ты, футболист! — фыркает Дануте. — Мазила.
Игнас поднимается, отряхивает со штанов пыль и цедит сквозь зубы:
— Сейчас посмотрим, мазила я или нет. Вилюс, отец твой дома? Ну-ка, сбегай посмотри.
Вилюс спешит исполнить приказ. Отец у него рыбак. И хороший рыбак. Но человек он строгий. Ребята даже считают, что злой. Хотя он только строгий. Любит порядок. Так и говорит: надо, чтобы был порядок. И не разрешает ребятам гонять мяч на большом дворе. В прошлом году ему эти футболисты все стёкла в окнах побили. И неизвестно, кто виноват. Вот он и запретил.
— Сейчас мы испытаем твой мяч, — говорит Игнас.
Он даже не спрашивает, можно ли. А Ромасу немножко жалко. Новый — это новый, а после того, как ребята погоняют его по двору, он уже будет не новый.
Но Дануте опять вмешивается не в своё дело:
— Точно, испытаем. И мы с вами!
— Ну уж с девчонками-то мы в футбол играть не станем, — ворчит Игнас.
— Ещё как станете! А то мяча не получите, и всё. Ребята переглядываются. Вот настырная. Но ничего не поделаешь, придётся принимать.
Возвращается запыхавшийся Вилюс. Порядок! Отца нету. А мамы бояться нечего. Можно начинать.
Ребята сговариваются. Юстинас и Игнас — матки. Им выбирать.
Наконец разделились на две команды: у Игнаса пять человек, у Юстинаса шестеро — Ромас и Дануте пошли за одного игрока. Юстинас ставит их в ворота. Два кирпича — вот и ворота.
— Я на вас надеюсь, — хрипит он и идёт на середину двора.
Здесь
— Пасуй! Дай мне! Мазила! Рука! Аут!
Громче всех кричит Игнас:
— Мне, мне пасуй! Разиня! Куда бьёшь?
— Какой-то дурацкий мяч! — Это голос В ил юса. — Я его тебе, а он к Юстинасу летит…
— Не бойся, — шепчет Дануте Ромасу. — Мяч меня слушается. Попрошу, он к нам в ворота и не попадёт. Мимо пролетит.
А игра продолжается.
Вот кто-то из их команды подхватил мяч, передал капитану, Юстинас обводит Игнаса, обыгрывает Вилюса, подбегает к самым воротам противника, бьёт!..
— Гол! — орут ребята.
— Гол! Гол! — скачут в своих воротах Ромас и Дануте. — Гол!
— Это я попросила, чтобы он в их ворота влетел, — ликует Дануте. — Молодец, мяч!
Ромас с сомнением поглядывает на неё. Неужели правда, что мяч так её слушается?
Игра опять начинается с центра. После долгой борьбы из облака пыли выныривает Игнас и бежит к их воротам. Обошёл всех и вот — один на один с двумя вратарями.
Дануте и Ромас сжались от напряжения. Что сейчас будет?
Игнас останавливает мяч и изо всех сил бьёт по воротам. Кажется, что от такого удара мяч может лопнуть, а уж тот, кто попытается его задержать, обязательно в больницу попадёт — пушечный удар! Верный гол…
Но перед самыми воротами — два кирпича в пяти шагах друг от друга — мячик, наткнувшись на какое-то невидимое препятствие, вдруг подпрыгивает вверх и, высоко пролетев над головами Ромаса и Дануте, попадает прямо в окно дома, где живёт Вилюс. К счастью, окно открыто и стёкла остаются целыми.
Вилюс вопит:
— Мазила!
Игнас даже позеленел от досады. А Дануте облегчённо шепчет Ромасу:
— Это я велела, чтобы он перелетел…
Вилюс прямо через окно лезет к себе домой за мячом, но не успевает перемахнуть подоконник, как лицом к лицу сталкивается с отцом.
Что уж там говорит ему отец, неизвестно как очутившийся дома, никто не знает. Ребята слышат только, как Вилюс вопит: «Это не я!» — и, выскочив из окна, со всех ног бросается со двора. За ним несутся все остальные.
На горке, за старой церковью, где теперь музей, в зарослях калины ребята наконец переводят дух.
Фу, как хорошо! Успели удрать! Никто не попался. Но радостное настроение портит Ромас:
— А как же мой мяч?!
Вилюс съёжился.
— Он… он у отца остался…
Ромас собирается зареветь.
— Ну чего ты, — успокаивает его Юстинас. — Пойдёшь, он и отдаст. Ты же не виноват, что Игнас зафутболил его туда. Ноги у него кривые.
— Чего — кривые? — орёт Игнас. — Я правильно стукнул. Это мяч кривой.