Лети, мой Свет!

Василик Янина

— М-м, нет! Трепещи молча!

— Ладно. Трепещу. Тогда Оллари об отъезде говорить будешь ты.

— Теперь я знаю, чего боится Тёмный Повелитель! — воскликнула Аталь. — Моей мамы!

— Аль, единственное чего я боюсь — потерять тебя. Помни об этом, и не усложняй мне жизнь внезапными озарениями, гениальными идеями и дурацкими выходками! — сердито выпалил Кристарн и уже мягче добавил: — Пока не обсудишь их со мной. Обещаешь?

— Постараюсь.

— Аль, я прошу чего-то нереально сложного?

— В принципе, да. Невыполнимого обещания. Не могу

же я пообещать тебе, что буду советоваться перед каждым поступком. А то мало ли, что ты сочтёшь гениальным, а что — дурацким…

Кристарн зарычал.

— Сейчас покусаю, вот честное слово.

Аталь улыбнулась и обхватила его за шею, заставляя наклониться поближе.

— Мы завтра отправимся в Тёмную Долину? — шепнула она, целуя его в шею.

— Да, — прикрыв глаза, согласился дроу.

— И ты меня познакомишь с Повелительницей? — уточнила девушка, нежно проводя пальчиками по твердой щеке.

— Да, — перехватывая её руку, признал Крис.

— И я увижу вампиров?

— Да, — лёгкий поцелуй в ямочку на щеке.

— И ты покажешь мне подземный город? — девушка заторопилась, явно решив огласить весь список пожеланий, чтобы потом с полным правом заявить беспроигрышное: «ты же обещал».

— Да, — тёмный насмешливо заглянул в глаза, останавливаясь в миллиметре от её губ. — Ещё вопросы будут?

Аталь только покачала головой, тая от его прикосновений. О чём вообще они говорили?

— Ну, раз вопросов больше нет, тогда я тебе покажу правильную реакцию неправильных романтичных героев на прекрасных дев.

— Можно, я не буду сопротивляться? — улыбнулась девушка, отвечая на поцелуй.

* * *

Аталь проснулась первой, вынырнув из кошмарного сна, как из ледяной воды, хватая ртом воздух. Кристарн тут же подхватил её, крепко прижал к себе и тихо прошептал:

— Аль, это сон. Только сон. Успокойся.

Девушка кивнула и задышала глубоко и ровно, пытаясь снова заснуть. Тёмный легонько гладил мягкие волосы, пытаясь по прядке собрать копну в кучу, и постепенно мрачнел, чувствуя, как она с переменным успехом пытается унять навеянный сном страх, боль и отчаяние.

Пока Аталь безуспешно притворялась спящей, дроу собирался с мыслями, вспоминая, чего такого ему могло привидеться. Что кошмар был его персональный, к сожалению, сомнений не было. Но не удалось. Целительница из его любимой была действительно отменная — не оставалось даже отголосков сна, не говоря уже о самом сюжете видения. Отчаявшись подстегнуть память, Крис тихонько спросил напрямую:

— Что тебе снилось?

— Да ерунда какая-то, толком не помню, — проворчала девушка, устраиваясь поудобнее.

— Аль, я чувствую, когда ты врёшь.

— Прости, пожалуйста. Всё время забываю, что для некоторых любимых мною людей не существует понятия приватности ни мыслей, ни эмоций…

Кристарн не ответил на ехидный выпад, уставившись в проем окна, светлеющий с каждой минутой — солнце только начало просыпаться, окрашивая край неба золотисто-красными сполохами. Дроу вздохнул и перекатился

на бок, чтобы видеть лицо девушки.

— Мне не нравится, что ты постоянно попадаешь в мои сны. Видимо, кое-кто не в курсе, что эта редкая способность появляется у пар, не одно столетие проживших вместе. А ты чуть ли не с первого дня нашего знакомства устроила широкомасштабное путешествие по моим любимым кошмарам…

— И что? Тебе ведь они перестали сниться, не так ли?

— Да. Теперь они снятся тебе. Прости, но мне не нужно спокойствие за твой счёт. Лучше уж я буду спать отдельно.

Аталь изумленно захлопала ресницами.

— Ты это серьёзно?

— Вполне.

Девушка рассмеялась, перекатилась на живот, и, глядя прямо ему в глаза, заявила:

— И думать забудь! Я тебя не отпущу.

— Это угроза?

— Это, любимый, констатация факта. У нас что, пересменка? Теперь твоя очередь говорить глупости? Между прочим, если ты забыл, то с удовольствием напомню: я — целительница. И умею проходить во сны. И при этом не испытываю и десятой доли того, что чувствуешь ты, хотя бы потому, что точно знаю основное — это чужой сон. И, заметь, то, что я уже видела, тебя больше не беспокоит…

— Чувствую себя жалким подопытным кроликом, — недовольно проворчал Крис, подозревая, что отвертеться от столь решительно настроенной девушки ему не удастся.

— Да чувствуй себя хоть великим и могучим удавом! — пожала плечами Аталь. — Я же не даю тебе советы, как правильно махать клинками? Тебе, значит, на стрелы кидаться — плёвое дело, а мне и пары-тройки неприятных снов посмотреть нельзя? Спать он будет отдельно, ага… А я… а я тогда пойду учиться оружному бою!

— Всё! Вот теперь я точно испугался. Приятных тебе кошмаров, — тёмный нахально повернулся к девушке спиной и замер.

Возмущённая целительница немного посверлила взглядом плечо Кристарна, но, как и весь остальной дроу, просверливалось оно плохо. Недолго думая, она проскользнула на другую сторону кровати. Тёмный вздохнул и открыл глаза.

— Поставь себя на моё место. Тебя бы остановило моё нежелание, причём так слабо аргументированное, а?

— Нет, — недовольно процедил Крис, понимая, что в «да!» всё равно никто не поверит.

— Значит, можешь сказать: «спасибо!», поцеловать и мирно спать дальше. А что бы тебе было действительно спокойнее, я пообещаю не делать глупостей без твоего высочайшего одобрения. Как ты и просил. Только если прекратишь относиться ко мне как к хрустальной. Я не собираюсь разбиваться.

— О, давай не будем вспоминать про вазочки. Я ещё под впечатлением от прошлого раза, — закатил глаза тёмный, быстрым движением сгрёб девушку в охапку, и шепнул, серьёзно глядя в глаза:

— Спасибо. Я тоже постараюсь.

И поцеловал. Аталь прижалась к нему покрепче, искренне надеясь, что он поверит её обещанию. А то как-то малоприятно видеть собственную смерть в различных интерпретациях, ставшую главным кошмаром любимого. Тем более, что фантазия у него действительно оказалась богатой…