Лети, ведьма, лети! [тетралогия]
Шрифт:
И тут произошло следующее.
Дзынькнуло стекло в разбитом окне с витражной елочкой.
Дзынькнула, разбиваясь, кружка в руке у Юли.
Остатки пива расплескались во все стороны.
– Ложись! – крикнул Миша и стащил Юлю со стула на пол.
– Что это было? – через долгую-долгую минуту спросила Юля у Миши.
– Выстрел, – сказал Миша. – В тебя стреляли.
– Еще чего!
– Да. Не вставай! Могут выстрелить еще раз. Поползли на кухню.
– Слушай, я ведьма, мне пули не страшны.
– Думаю, что тот, кто в тебя
– И что? – глупо спросила Юля.
– Он придумал особые пули. Ползи за мной на кухню. Там служебный выход.
На кухне они наконец смогли встать в полный рост.
– А ты, ведьма Юля, оказывается, опасна, – сказал Миша.
– Тебя это не устраивает, леший?
– Нет. Мне это нравится. Работать официантом – слишком спокойное занятие. А вот спасать от пуль красивых девушек… Самое то. Давай присядем вот здесь. Подождем.
– Чего? Пока киллер уйдет?
– Хотя бы.
– Вряд ли он уйдет, не сделав своего дела.
– Что ты предлагаешь?
– Я стану невидимой и ускользну через служебный выход. Заодно посмотрю – киллер мог оставить следы возле вашего кафе.
– Вообще-то это правильно, только досадно…
– Что досадно?
– То, что ты так быстро меня покидаешь.
– Слушай, леший, теперь ты не напрашиваешься на комплименты, теперь ты пытаешься их говорить.
– Ага, ага, ты заметила!
– Я тебе так понравилась?
– Да, среди ведьм ты просто приятное исключение. Обычно они старухи с крючковатым носом и узловатыми пальцами, а тут – да ты просто прелесть.
– Мерси, мерси.
– Ладно, шутки в сторону. Похоже, ты в серьезной опасности.
– Так что позволь мне поскорее стать невидимой и выбраться отсюда.
– Позволяю, – усмехнулся Миша, а потом вновь посерьезнел: – Мы увидимся? Только давай не в кафе и не в парке. Здесь слишком… простреливаемая зона.
– Тогда давай в библиотеке. Центральной городской.
– Сегодня в шесть. Должен же я знать, как ты добралась до дома.
– Хорошо. А теперь не мешай.
– Но присутствовать я могу?
– Можешь.
И леший Миша стал единственным наблюдателем того, как Юля превратилась в невидимку.
– Открыть тебе дверь?
– Не надо. Я пройду сквозь нее. Если откроешь – это может привлечь внимание киллера.
– Логично.
– Ну все, пока.
– Пока.
…Юля вышла из «Елочки» невидимая и взбешенная до самой крайней степени. В нее стреляют, когда она ест тефтели и пьет пиво! Ей не дают покоя какие-то сволочи! Ей, лучшей в мире ведьме!
Юля, не касаясь ногами травы, бесшумно обошла кафе. Она осматривалась в поисках следов киллера. Но, похоже, тот тоже был парень не дурак (кстати, почему парень? Юля читала, что киллерами все чаще становятся девушки, потому что это выгодно и стильно) и следов никаких не оставил. Юля мысленно чертыхнулась и, набрав высоту, полетела к выходу из парка. Не дали ей спокойно отдохнуть.
Ну ничего,
И в ближайшее время собирается это умение продемонстрировать.
Глава 11
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ СИДОРА АКАШКИНА
…Свадьбу поначалу не хотели делать пышной. Но Дарья Белинская, которая просто обожала Денизу Грэм, настояла на том, чтобы свадьба Денизы и Сидора Акашкина была обставлена сколь возможно пышно.
Во Дворец Ремесла в Толедо выписали тринадцать флористов, которые должны были украшать живыми цветочными композициями два зала: один для проведения собственно церемонии, а второй – банкетный. Дарья собиралась пригласить на свадьбу подруги чуть ли не весь ведьмовской бомонд.
А пока Дарья Белинская устраивала размах и помпезность, виновники будущего торжества, жених с невестой, укрывались от нескромных глаз то в розарии, то в библиотеке. Потому что им просто не давали побыть наедине, а им этого так хотелось!
Сидору и Денизе нужно было поговорить о многом. Планировалось, что Сидор не вернется в Россию и тем более в Щедрый. Он останется во Дворце Ремесла и будет писать книгу о современных ведьмах. Дениза не сомневалась в наличии у возлюбленного писательского таланта. Она даже успела заключить договор с одним оккультным издательством на покупку будущей рукописи.
Сидору же казалось, что он при жизни попал в рай. С того дня, когда была изгнана Королева солитеров и Сидор обрел блаженство в ванной Денизы, нашего корреспондента не покидало ощущение того, что он вытянул самый беспроигрышный лотерейный билет. Он сравнивал себя с четвероногим персонажем повести Булгакова «Собачье сердце» и понимал, что между ними много общего. Правда, Сидор не собирался превращаться в Полиграфа Полиграфовича. Он и так почти всю свою жизнь и был таким Полиграфом. А теперь хватит! Прекрасная и благородная Дениза заполнила сердце Сидора новыми чувствами, интересами и желаниями. Даже Пулицеровская премия отныне потускнела в сознании Сидора. Наш герой… О, наш герой теперь читал Торквато Тассо и блаженного Августина, грезил о возлюбленной над письмами Абеляра к Элоизе и даже пробовал писать стихи. Стихами он неизменно подписывал открытки, изображающие котят в коробке конфет или медвежат в корзинке с гиацинтами. Эти открытки каждое утро он подкладывал под дверь Денизе, и та, в любовном ослеплении, считала произведения Сидора верхом интимной лирики.
До свадебной церемонии оставалась еще примерно неделя, и вот однажды утром Дениза не обнаружила под дверью очередной открытки со стихами от Сидора.
– Что такое? – обеспокоилась Дениза и отправилась искать возлюбленного.
Возлюбленный обнаружился в библиотеке с томиком стихов Валерия Брюсова. Глаза у Сидора были на мокром месте.
– Сидор, дорогой, что случилось? – бросилась к любимому журналисту Дениза.
– О Дениза, о! – простонал Сидор, роняя мутную слезу.