Летим в Лас-Вегас!
Шрифт:
– Видите ли, охранник не пускает меня в игровой зал без взрослых… – мямлит он.
Я готова рыдать от счастья.
– О, конечно, я…
– Так вот, вы не могли бы сказать, что вы моя мама?
У меня отвисает челюсть. Вот паршивец! Это сколько же, он думает, мне лет?!
А паршивец, не заметив моего внезапного окаменения, продолжает канючить:
– Вы просто зайдите со мной вместе…
Не все матери, втаскивают сыновей в игровой зал за ухо. Но мне кажется, в данном случае эта деталь прибавит нашей сцене достоверности.
Направляясь
Да-да, наизусть знаю все эти милые шуточки. «Он у тебя что, в вечерней школе учится?», «Только семнадцать? Какая прелесть: вы сможете вместе отметить его совершеннолетие!» Очень смешно.
Обычно я просто улыбаюсь таким замечаниям и тут же о них забываю. Но, правду сказать, мне стало очень не по себе, когда Брента спросили, как он сломал руку, а он ответил: «Упал, когда гонял на скейтборде».
Бренту было девятнадцать, он был взрослым, но такой ответ сразу поставил его на уровень ученика начальной школы. Те, кто это слышал, еще долго бросали на меня укоряющие взгляды, в которых ясно читалось: «Связался черт с младенцем. Оставь мальчика в покое, он еще в игрушки не наигрался».
Пусть внешний мир не принимает таких отношений всерьез – я утверждала и буду утверждать, что с юношей иметь дело куда приятнее, чем со зрелым мужчиной. Любовник, которому не исполнилось двадцати, ничего от тебя не требует, никуда не тащит – просто наслаждается жизнью рядом с тобой. И это не единственный плюс. Плюсов в таких отношениях не меньше десяти.
Итак, десять положительных сторон романа с тинейджером:
1. Все его бывшие подружки – школьницы и по субботам вкалывают в «Макдоналдсе», так что нет опасности где-нибудь на одну из них наткнуться.
2. У него чудесное стройное тело: детская пухлость осталась позади, а «пивного живота» еще лет пять можно не опасаться.
3. Печального опыта в личной жизни у него на десять-двадцать лет меньше, чем у среднестатистического взрослого, так что он не очерствел сердцем и не боится рисковать.
4. Всякий юноша мечтает о романе со зрелой женщиной, и вы – воплощение его эротических фантазий.
5. Он пробуждает в вашей душе ребенка – резвого, игривого, живущего сегодняшним днем. Рядом с ним просто нельзя оставаться взрослой – иначе сразу почувствуете себя его мамочкой.
6. Он уверен, что за свой век вы перепробовали все сексуальные позы, и из кожи вон лезет, чтобы произвести на вас впечатление в постели.
7. Он радуется любому подарку: флакончик от Томми Хилфигера надолго его впечатлит.
8. Современная молодежь с молоком впитала идею женского равноправия, так что юноша спокоен в ситуациях, когда мужчина старше тридцати теряется и конфузится. Для молодых вообще не существует правил.
9. Он
10. Роман с тинейджером укрепляет самооценку. Почему, вы думаете, взрослые мужики без ума от молоденьких соплюшек?
Разумеется, такие романы недолговечны. А что на этом свете долговечно?
Только одному парню удалось зацепить меня по-настоящему. Звали его Си Джей. Удивительно, как некоторые мужчины умудряются просачиваться в чужое сердце и пускать там корни. Я устала вздрагивать от боли всякий раз, как вспоминаю о нем, и у моей поездки в Лас-Вегас есть еще одна цель, может быть, главная – избавиться от Си Джея раз и навсегда.
Все думают, я расклеилась оттого, что три месяца назад Тревис, последний в длинной череде никчемных приятелей, сделал мне ручкой. Ерунда!
«Ты не употребляешь наркотики, – сказал он мне, – значит, в глубине души не одобряешь моих… э-э… развлечений. А я не могу быть с женщиной, которая не принимает меня таким, какой я есть». Я хотела возразить – но за ним уже захлопнулась дверь…
Что-то мне не по себе. Неудивительно – в Англии сейчас пять утра, и мы уже двадцать один час на ногах. Надо найти Йззй и выбираться отсюда.
Рассеянно прислушиваясь к гремящей из динамиков музыке, я оглядываюсь в поисках Иззи – и вдруг сердце мое сжимается, и всю меня охватывает сладкая боль, как будто… как будто Си Джей только что меня поцеловал. Не сразу я понимаю, отчего это: в динамиках зазвучала «наша» песня.
«Сегодня мне нужна твоя нежность, обними меня в темноте», – нежно воркует Брис.
«Наша песня», – сказала я. Си Джею она никогда даже не нравилась, но почему-то в моем сознании эта песня прочно связалась с нашей краткой любовью. Вот и сейчас все во мне переворачивается, сердце вместе с прочими внутренними органами летит в пропасть, из глубин памяти всплывают воспоминания о любви и разочаровании, перед глазами кружатся, сменяя друг друга, словно маски на карнавале, Си Джей, Тревис, сегодняшний золотоволосый ангел… Полчаса назад я была на вершине блаженства, а сейчас переполнена жалостью к себе и готова разрыдаться на груди у первого встречного – и все из-за…
Из-за утомительного перелета, разумеется!
Я закидываю голову, чтобы не дать слезам переполнить глаза. Но напрасно – вот потекла тушь «Мэйбеллин», вот следом за ней поползли по щекам персиковый тон «Шу Умера» и карандаш для глаз «Риммель»… Да, такой мощный рев не замаскируешь ни под насморк, ни под «смех без причины». Чувствуя, как подступает новая волна рыданий, я стремглав кидаюсь в ближайшую дамскую комнату.
Дверцы тут по пояс вышиной – особенно не спрячешься. Но мне плевать. Слава богу, что в лас-вегасских казино хорошо с туалетной бумагой!