Летним вечером
Шрифт:
Через пять минут вместо тощей двойки в дневнике стоит аккуратная пятерка.
Вечером Никита с замиранием сердца входит к отцу в кабинет и дрожащей рукой протягивает ему дневник. Папа сидит в кресле и читает роман. Мысли его далеко, он с недоумением глядит на сына, точно видит его впервые и рассеянно спрашивает:
— Что такое?
— Подписать… Дневник.
— А, подписать?.. Сейчас, сейчас. — Папа раскрывает дневник, видит пятерку и улыбается: — Молодец! — говорит он, ставя размашистую подпись, и снова берется за книгу.
— Папа, —
— А-а-а, — смеется отец. — Извини, дружок, забыл, забыл. Хорошо, что напомнил. Можешь считать, что коньки твои. Завтра куплю. Ну, иди, иди, шалун, занимайся!
Никита на цыпочках, все еще не веря в удачу, идет к себе в комнату.
В воскресенье Никита появляется во дворе на новых коньках, и его сразу же окружают мальчишки. Все они долго рассматривают покупку, дают Никите советы.
— Ничего, подходящие! — тоном знатоков одобряют они, и в голосах их Никита слышит плохо скрытую зависть.
Он долго катается во дворе, потом уходит с друзьями в соседний парк, где на небольшом овальном озерце лед уже застыл. Домой возвращается Никита только под вечер, когда на улицах уже загораются фонари и над домами вспыхивают разноцветные огни реклам.
Никита поднимается по лестнице, уставший, раскрасневшийся, безмерно счастливый. В прихожей видит чье-то чужое и вместе с тем удивительно знакомое серое пальто с черным меховым воротником. Никита еще ничего не успевает сообразить, но неясное, безотчетное предчувствие надвигающейся беды уже начинает закрадываться в его душу.
— Кто это у нас? — шепотом спрашивает он у Глаши, но в это время дверь, ведущая в комнаты, распахивается, и на пороге появляется Иван Максимович.
— Вы извините меня, — на ходу говорит он, — но я сейчас спешу. Мне нужно зайти сегодня еще в два дома. Да вот и он сам, — добавляет Иван Максимович, увидев Никиту. — Здравствуй, Никита.
— Поди-ка сюда! — слышится из столовой голос отца, и голос этот не предвещает ничего доброго.
Никита медленно переступает порог и прежде всего видит красное, злое лицо отца. Мама лежит на кушетке и прикладывает к голове полотенце, смоченное в уксусе. На полу валяется его, Никитин, портфель, а на столе лежит дневник, раскрытый на той самой злосчастной странице.
— Дрянной мальчишка! — гремит над ухом Никиты отец. — Негодяй! Как мал, от горшка два вершка, и уже какой мошенник! Обманывать?! Кого?! Родного отца? Меня!?
— Боже мой! Боже мой! — стонет на кушетке мама. — Нет, я этого не перенесу! Ах, Ники, Ники! И в кого ты такой уродился?
Никита шмыгает носом и поднимает на родителей глаза, полные слез, словно опрашивая: в самом деле, в кого?
ГОСТЬ
Восемь часов утра. Знакомый
Анютка спрыгивает с кровати, сует босые ноги в валенки и подходит к окну. Долго и старательно она дышит на стекло, пока не оттаивает дырочка, и смотрит на улицу. Стоять в одной рубашонке холодно, и Анютка зябко ежится и идет к печке. Мать истопила ее перед уходом, и девочка, прислонившись спиной, чувствует приятное тепло.
С тех пор, как закрыли ясли на ремонт, у шестилетней Анютки по утрам появилось множество важных дел. Не зря мать ласково зовет ее хозяйкой. Надо накормить кашей брата, позавтракать самой, убрать со стола посуду, подмести избу.
Живут Анютка с матерью и братом втроем. У Мишки, который живет по соседству, и у Таньки, что живет напротив, есть, кроме мамы, еще и папа. Был ли когда-нибудь папа у Анютки, она не знает. Как-то летом она спросила об этом маму, но та неизвестно почему рассердилась и прогнала Анютку на улицу.
Анютка натягивает платье, умывается и старательно расчесывает волосы. Васятка уже не спит. Лежа в кроватке, он смотрит на сестру из-под одеяла.
— Хватит спать, вставай, — командует Анютка. — Будем есть кашку.
— А-а-шку, — лепечет Васятка, покорно подставляя руки и ноги.
Анютка одевает на брата штаны, вязаную курточку и, умыв, сажает за стол. Зачерпнув каши, она старательно дует на ложку и сует брату в рот.
Накормив Васятку, завтракает сама и убирает со стола посуду. Самая важная часть утренних домашних забот на этом кончается, и можно заняться куклой, но Васятка капризничает и просится на улицу.
— Нельзя, — строго говорит Анютка. — На дворе холодно, мороз.
— О-оз, — как эхо повторяет Васятка и, шумно вздыхая, покорно усаживается рядом с сестрой.
В полдень приходит мать, все трое обедают, потом мать опять уходит на работу до вечера. В обязанности Анютки — развлекать брата и следить, чтобы он не плакал.
— А злой волк как завоет: «у-у-у», — с увлечением рассказывает она. — А мальчик с пальчик как закричит, как заплачет…
Васятка таращит глаза и со страхом ждет, что будет дальше. Анютке делается жаль его, и она спешит к благополучному концу:
— Но тут выбежал из лесу охотник и убил злого волка.
Слышно, как хлопают ворота, потом кто-то долго топает в сенях, отряхивая снег. Дети, разом повернувшись, настороженно смотрят на дверь.
— В-о-ок? — шепчет Васятка.
— Нет, не волк, — тоже шепотом говорит Анютка. — Волки в лесу живут, они в деревню не ходят.
Дверь медленно открывается, и в клубах морозного пара в избу входит незнакомый дяденька. Он в черном полушубке и меховой шапке. Черные усы его заиндевели, и кончики их превратились в сосульки.