Летний отдых
Шрифт:
— Завтра — новый год, — ехидно вставила Настя.
— Не придирайся! Художник имеет право на поэтическое преувеличение. Я так вижу!
Приезда Светы мы ждали с нетерпением, и, разумеется, не только из-за денег. Она явно внесет в наше несколько однообразное существование новую, живительную струю.
И вот Света появилась, в новых бирюзовых шортиках, уверенная и энергичная. Мы ждали ее у ворот лагеря.
— Загорели! — с завистью констатировала
Света была фанатиком загара. В отличие от нас, солнца она не боялась абсолютно и жарилась на пляже весь день, изредка окунаясь в воду.
— Ну, как вы без меня? Небось скучали? Ни с кем так и не познакомились? Ну, ничего. Тут есть симпатичные мальчики, скучать не будем.
— Да мы уже познакомились, — небрежно бросила Настя. — Точнее, с нами познакомились. Проходу не дают! Кстати, одного можем тебе уступить. Их трое.
Света перевела взгляд на меня.
— Она шутит?
— Скорее преувеличивает.
— Преувеличивает… неужели их всего двое?
Я поспешила ее успокоить.
— Трое, причем один высокий. И, наверное, даже красивый. Только все время молчит.
— Гениально! — выдохнула Света. — То, что доктор прописал. Как зовут?
— Игорь. Второй вежливый. Зовут Володя. А третий называет нас девчушками. Зовут Рома. И все трое не в своем уме. Или аферисты. В общем, подходящая компания.
Наш домик произвел на Свету колоссальное впечатление.
— Слушайте, а вы полы хоть раз мыли? — строго спросила она.
— Так тряпки нет! И таза! — жалобно оправдывалась я.
— А это что? Не стол, а свалка!
Тут уж я грудью встала на нашу защиту.
— Никакая не свалка, а наша провизия! Вот персики, они зреют, я их три раза в день переворачиваю. А в этом углу спелые, специально выбрали к твоему приезду. Еще яблоки, груши и сливы. А в мешках держать нельзя, испортятся.
— Держите под кроватью.
— Там помидоры. И щели. И муравьи. На овощи они не льстятся, а фрукты слопают сразу.
— Ладно, — махнула рукой Света. — А это что за тряпки на веревках? Еще жаловались, что тряпки нет!
— Никакие не тряпки, — оскорбилась Настя, — а наша одежда. Где нам ее держать? Под кроватью?
— На плечиках.
Мы возмущенно фыркнули. Только плечиков нам не хватало!
— И это — вся ваша одежда? Вы собираетесь две смены ходить в одном и том же?
— Нет, — бодро отрапортовала я, — вовсе нет. Первую смену я ходила в белой юбке и синей футболке, и они испачкались. А теперь буду ходить в синей юбке
— Вот и пускай вас на самотек, — с удовлетворением отметила Света. — И голодные небось? Ладно, вот вам хлеб, масло и колбаса. Делайте бутерброды, а я пойду за тазом. И шваброй.
Она вернулась через пять минут, легко достав где-то предметы, отсутствие которых казалось нам с Настей непреодолимым препятствием к уборке.
— Ну и пол у вас! Значит, под кроватью помидоры? Ой, что я нашла!
— Это шампанское. К твоему приезду.
— А эта бумажка нужная? Или выкинуть?
— Выкинуть, — мстительно велела Настя. — Это небось ее сизис.
Я тут же схватила бумажку. Она выглядела странно — плотная и мятая, типа оберточной, и с кривоватой надписью карандашом.
— Будем делится, — вслух прочла я.
— Будем делиться, — автоматически поправила Настя.
— Там без мягкого знака, — уточнила я.
— Ну и что? Писал кто-то малограмотный. «Будем делиться». И все?
Я повертела в руках бумажку.
— Вроде бы. А откуда она? Твоя?
— Нет у меня никаких бумажек, — отвергла мое предположение Настя. — Дай посмотреть! Ну и почерк! Хуже твоего. Интересно, она давно здесь валяется?
Я напрягла память.
— Мне кажется, когда мы пошли встречать Свету, ее здесь не было. Я бы заметила. Хотя не поручусь.
— Под дверь подсунули? — выдвинула версию Света. — Надо проверить. Она пролезет?
В щель под дверью пролезла бы не только бумажка, но даже книга — пусть не «Война и мир», но «Отцы и дети» точно. Но кому надо запихивать к нам в дом каракули на оберточной бумаге?
— Кто мог это писать? — словно прочла мои мысли Света.
— Амебы! — догадалась я.
— Какие еще амебы? Почему?
— Потому что размножаются делением, — объяснила я. — Вот и предупреждают: будем, мол, делиться. А малограмотные, потому что одноклеточные. Мозгов нет. Амебы, кто же еще?
— Инфузория туфелька, — проинформировала Настя. — И эвглена зеленая.
— Какая туфелька, почему зеленая? — схватилась за голову Света. — Ой, девчонки, я совсем от вас отвыкла. Что туфелька?
— Размножается делением. У нас в школе была очень строгая биологичка. До сих пор все помню.
Света оживилась.
— Кстати, о туфлях. Вы не видели, тут не продаются тапки на пробке? Их все сейчас носят.
И мы перешли к другим проблемам, выбросив дурацкую записку из головы. Но не выбросив ее из домика. Я почему-то ее сохранила.