Летний отдых
Шрифт:
Пришлось мне уступить, тем более, что неустойчивость таза с водой меня тоже весьма смущала. Вдруг ночью ему вздумается упасть не наружу, а внутрь, и вода выплеснется прямо мне в кровать? Ну их, эти киношные трюки! Обойдусь я тазом без воды. Поставлю сверху на дверь, если дверь пошевелят, он упадет и загрохочет. А для устойчивости я положила в него булыжник, и таз действительно встал гораздо прочнее. Наконец-то можно лечь спать! Который день об этом мечтаю — нормально лечь и нормально выспаться.
В ту ночь мне приснился довольно милый сон — будто я завела себе симпатичную
Девчонки мирно спали — с обеих кроватей я слышала спокойное дыхание. А меня разбудила эта паршивая свинья! Прямо собака! Я повернула голову — и застыла. Дверь была открыта. Не слегка приоткрыта, как я ее оставляла, а открыта до конца. Нараспашку. А на пороге… на пороге что-то темнело. Крупное. Длинное. Что делать? Кажется, оно не шевелится. Неживое? А может, уже мертвое? Пришло и умерло у нашей двери. Бедное! Как его угораздило? Неужели… неужели мой таз?
С трудом попав дрожащими ногами в тапки, я встала с постели и сделала несколько нетвердых шагов. В темноте ничего не разберешь… наверное, оно — человек… я нагнулась… это не оно! Это он! Вернее, они! Ноги! Очень большие ноги в сандалиях. Типично мужские ноги. Женщина с ногами такого размера давно наложила бы на себя руки.
Сделав первый логический вывод, я решила не останавливаться на достигнутом и исследовать дальше. Правда, в полусонном состоянии ум мой действовал не слишком хорошо, однако в последнее время он не очень-то мне помог и в состоянии бодрствования, так что разница невелика. Я смело двинулась вперед и, не слишком вглядываясь в тело, подошла к голове. Боже! Это Володя!
Полчища мыслей затеснились в моем несчастном мозгу. Значит, все-таки они… аферисты. Зачем? Зачем они ко мне пристали? А зачем он сейчас здесь разлегся? Спит? Нет, у меня ведь было по этому поводу какое-то мудрое соображение… вспомнить бы только… да, таз!
Я оглянулась. Таз валялся неподалеку. И рядом — мой булыжник. Да, если сверху на Володю свалился таз, да еще и камень в придачу, да грохнул в висок… мало не покажется. Убьет, наверное. Или дураком сделает навсегда.
У меня засосало под ложечкой. Неужели я убила человека? Пусть бандита, пусть афериста, но ведь он меня пока не убил, а я… я поставила эту чертову ловушку. Дура малоразвитая! И надо же так ловко установить, чтобы все сверзилось не куда-нибудь, а прямо на него! Год бы специально старалась — не вышло бы. Я заставила себя нагнуться и пристально взглянуть в лицо Володе. Вдруг он… ну, еще не совсем мертвый? Только я ни разу не видела мертвых. Чем они отличаются от живых? Температурой, конечно. Однако таз свалился минуту назад, за это время не успеешь
Я вернулась в домик и потрясла подругу за плечо.
— Отстань! — пробурчала та. — Еще рано.
Тогда я бросилась к Насте и выдернула из-под нее подушку. Настя недовольно засопела и повернулась лицом к стене. Я в отчаянье зашипела:
— Просыпайтесь! Просыпайтесь! Они уже пришли! — и стащила с обеих девчонок одеяла.
Они начали потихоньку пробуждаться. Я словно зациклилась на последней фразе и упорно повторяла:
— Они уже пришли! Они уже пришли!
— Кто? — поинтересовалась, наконец, недовольным тоном Света. — Кто такой мог прийти, чтобы ты стала нас будить? Арнольд Шварценеггер, что ли?
— Убийцы! — напирала я. — Уже здесь! А вы спите! А я одна не могу!
— Где? — в ужасе вскакивая на собственную кровать, завопила Настя. Этого ей делать явно не стоило. Кровать — не самое надежное пристанище в случае нападения убийц, а уж вскакивать на нее и вовсе опасно. Сетка тотчас же прогнулась настолько, что Настины ноги коснулись пола, и бедная Настя с тихим стоном упала — слава богу, прямо на кровать. Пока она там барахталась, Света выбежала на крыльцо. Узрев тело, она повернулась ко мне и голосом, в котором сквозили ужас и восхищенье одновременно, спросила:
— Это, конечно, ты его так? — И с кротким упреком добавила: — А ведь он не сделал тебе ничего, кроме хорошего. Босоножку заклеил!
— Я по твоей просьбе, — огрызнулась я. — Сама ругалась, что я всех мужчин изведу, а аферистов не трогаю. Вот я и тронула.
— Лучше бы Игоря, — возразила Света. — А этот, может, и не импотент. Слушай, ты вообще проверяла?
Нервы мои не выдержали, и я гневно набросилась на подругу.
— Ну, знаешь ли! Других забот у меня сейчас нет! Да хоть евнух!
— Нет, я не о том. Ты проверяла, может, он жив?
— Может, ты проверишь? — сникла я. — Я не умею.
Света встала на колени у тела и, кажется, начала дуть ему в лицо. То есть в лицо, принадлежащее этому телу. Ее действие возымело немедленный эффект. Тело застонало и село. У меня подкосились ноги, и я тоже застонала и села. Он жив! Слава богу! Я никого не убила! Как мало человеку нужно для счастья…
С блаженной улыбкой следила я за тем, как Володя, пошатываясь, встает. Какой он все-таки молодец, что не умер! Какой у него крепкий череп! Однако радовалась я недолго. Увы, череп нашего непрошенного гостя оказался менее крепким, чем я надеялась. Или не череп, а то, что скрывалось внутри. По крайней мере, Володя сделал обескураживающее заявление:
— Разве это вы? Это не вы! — и окинул нас жалобным, но оценивающим взглядом.
Появившаяся на крыльце Настя с изумлением пожала плечами.
— Что значит — не мы? А кто, по-твоему? Привидения?
Она ничего не понимала, зато понимала я. Удар по черепу даром не проходит. Дай бог, если рассудок вернется, а если нет? Что я буду делать? Опекать этого афериста до самой смерти? Наверное. Ведь именно мой таз упал ему на голову. Я вздохнула, а Володя продолжал сосредоточенно бормотать: