Летний отдых

Мадунц Александра

Правда, маскировка наша, похоже, была ни к чему. Аферисты не оглядывались. Быстрым шагом они дошли до пляжа, и я уже облегченно вздохнула, надеясь, что они сейчас бросятся в море, а за ними и я — но не тут-то было! По пыльной дороге они бежали все дальше и дальше вдоль берега. Вот они покинули пределы нашей бухты и оказались в следующей. Пот струился у меня по лицу и по спине, в висках стучало, и до умопомрачения хотелось пить. Что за собаки эти аферисты! Тащишься за ними, как дурак, по жуткой жаре, здоровье себе гробишь — а все почему? Потому, что некоторым подлецам не спится!

Ни ночью не спится, ни днем! Нет, они точно убийцы! И если бы я не спала ни днем, ни ночью, тоже б, наверное, стала убийцей!

Между тем наши аферисты придумали новую пакость. Дальнейший путь они решили совершать прямо по берегу моря. По камням! Нет, не по гальке — мы были обуты, и галька бы нас не испугала. Берег был завален булыжниками и валунами самых разных размеров — от маленьких, с кулак, до превосходящих по высоте рост человека. Через некоторые приходилось перелезать, по некоторым скакать — это при жуткой жаре!

— Кажется, я знаю, зачем они идут, — озарило меня в тот миг, когда я чуть не сверзилась с очередного валуна.

— Зачем? — спросила Света, помогая мне спуститься и выуживая из морской пучины мои тапки.

— Это новое покушение. Они догадались, что мы потащимся за ними, и знают, что я загнусь от теплового удара или сломаю себе шею.

— А я? — вмешалась Настя. — Я в чем виновата?

— В том, что связалась с дурной компанией. Как быстро шпарят эти Сусанины! С камня на камень, просто оторопь берет.

— Привычка. Они идут хорошо знакомой дорогой. И тренированные, подлецы! Надеюсь, ведут нас прямо в малину.

Я, любящая эту ягоду до самозабвенья, аж остановилась.

— Ты издеваешься? Какая сейчас малина? Она уже неделю назад отошла. Мы последнюю взяли.

Безумно запыхавшаяся Настя, воспользовавшись случаем, тоже остановилась.

— Я не о той малине! Тебя все на еду сносит. Я о воровской.

— Я не полезу в воровскую малину, — предупредила я.

— А сможем ли мы догадаться по виду, малина это или нет? — высказалась практичная Света. — Вы знаете, как она должна выглядеть?

— Не знаю, — вздохнула я, почти ползком пробираясь между валунами, — но если этим аферистам надо не туда, а, например, в магазин, я за себя не ручаюсь. Проделать такой путь зря…

Настя пожала плечами.

— Какой может быть магазин на диком пляже среди камней?

— А какая может быть малина на диком пляже? — съязвила Света.

— Дикая, — машинально ответила я.

За разговором мы как-то не заметили, что наши аферисты скрылись из виду. Словно корова языком слизнула. Ну, знаете ли! Исчезнуть в последний момент, бросить нас неизвестно где! Гнев придал мне новые силы, и я галопом поскакала вперед, взобралась на огромный камень… и остолбенела. Аферисты привели нас на нудистский пляж! Вот они, совсем невдалеке, скидывают с себя последние одежды, а вокруг… вокруг… боже, в жизни такого не видала… и надеялась так и умереть, никогда не увидев… нет, это не для моих слабых нервов. Спрыгнув с камня, я опрометью помчалась в обратном направлении. Я ни о чем не могла думать. Только бы подальше, подальше отсюда! Обогнавшая меня Света с трудом сумела меня остановить.

Я рвалась из ее рук и рычала, однако довольно быстро сообразила, что сборище голых осталось позади, и почти пришла в себя. Скоро к нам присоединилась Настя, уже научившаяся довольно ловко ковылять по камням.

— Вот тебе и малина! — свирепо накинулась на нее я. — Ну, спасибо…

— А может, это и есть малина, — неуверенно предположила она. — Под видом загорания занимаются аферами. Самое надежное прикрытие.

— Нет на них никакого прикрытия. Ладно, женщины, а парни? Просто жуть! А даже и женщины… сразу после обеда, на таком солнцепеке…

— От этого развивается рак груди, — сообщила Настя. — За границей сейчас в моде закрытые купальники. Много ультрафиолета — вредно. И кожа стареет.

— Ну и пусть аферисты стареют, — решила я. — Мне не жалко.

И неожиданно расхохоталась. Уж очень забавным показался мне итог нашего великого похода. Девчонки, не удержавшись, тоже засмеялись. Наконец, я сказала:

— Теперь со спокойной душой можно окунуться. Я умираю от жары.

— Сгоришь, — предупредила Настя.

Она была права. Подумав, я нашла компромисс: сняла Светины шортики и полезла в воду прямо в рубашке с длинным рукавом.

— По-моему, это слишком, — робко заметила Света. — Никто тебя не заставляет купаться голой, но это уже излишняя скромность. Я ведь, по-моему, не перешивала тебе этот лифчик…

— Я боюсь сгореть.

— В воде? Не смеши!

— В воде еще больше сгораешь. Я, еще в школе, однажды полезла в воду в такой вот солнцепек и мило проплавала два часа. Приятно, прохладно… слава богу, мне голову напекло, и я вылезла.

— И что? — Пожала плечами Света.

— А то! Вечером обнаружила, что лицо у меня, как вареное. А ночью проснулась от страшного жара. К тому же ночью мне приснилось, что я уже в аду и черти жгут мне плечи. Ты бы видела, какие у меня на них вскочили волдыри! Три дня я сидела дома, не выходя, потому что ничего не могла надеть. И с тех пор я осторожна.

Не поддавшись на уговоры, я так и окунулась в рубашке, тем более, что в такую погоду она мгновенно высохнет. Мы уже шли обратно, когда Света вдруг спросила:

— Девчонки, а вас не смущают пятна?

— На солнце? — поразмыслив, уточнила я, не в силах найти другого варианта. — Нет, мне все равно.

— На нас, — мрачно объяснила Света.

Я испугалась. Пятна… откуда? Съели что-то не то? Или хуже… отравлены! Я жадно впилась глазами в подруг. Обе несколько красноватые, но пятен вроде не наблюдается…

— Что-то не вижу я никаких пятен. Где ты их отыскала?

— Там, где их не видно, — еще более мрачно сообщила Света. — Мне они не дают покоя.

— Внутри, что ли? — ужаснулась я. — У тебя что-то болит?

— Ничего у меня не болит! Просто не хочу быть пятнистой! Вы как хотите, а я не хочу! Почему другие не пятнистые, а я должна? Не хочу!

— Ты зря сняла панаму. Тебе голову напекло. Вон, и бедная Настя еле идет.

— Так давайте отдохнем, — предложила Света. Я, разумеется, согласилась. Я вовсе не собиралась вредить здоровью своих подруг, да и рассудку их тоже.