Летний отдых
Шрифт:
Весь вечер я бегала по знакомым, пытаясь занять необходимые деньги и отгоняя от себя мысль о том, как и чем их буду возвращать. Сумма требовалась не такая уж большая, но при моей зарплате ассистента, составляющей семьдесят процентов от минимальной пенсии, она представлялась фантастической. Да еще в тот же день надо было купить билеты на поезд — нас уверяли, что с билетами на юг в этом году туго и о них нужно позаботиться заранее, а то вообще не уедешь. В общем, проблема на проблеме. Но летний отдых того стоит!
На встречу с Настей я опоздала
— Извини, — покаялась я и в качестве объяснения добавила нашу стандартную фразу из считалочки: — Шла кукушка мимо сети, а за нею злые дети.
Кукушка, как вы догадываетесь, это я.
— Опять! — возмутилась Настя. — Ты опять позволила студентам себя задержать! Да они сели тебе на шею! Сколько я тебя учила: со звонком говоришь «Ваше время истекло», — и выходишь из аудитории.
— Я так и сделала. Выхожу, гордая собой, — а в коридоре меня уже поджидают студенты из других групп со своими работами. Сейчас ведь конец семестра, все хотят сдавать долги.
— Кстати, о долгах, — хихикнула Настя. — Я заставляю тех, кто прогуливает занятия, сдавать мне пять тысяч знаков английского текста. И вот заявляется ко мне на днях студент, которого я до этого в глаза не видела, и неуверенно так спрашивает: «Правда ли, что за прогулы я должен вам пять тысяч?» «Правда», — говорю. И он вытаскивает из кошелька деньги и со вздохом подает мне.
— А ты?
— Представь себе, не взяла. Как-то я еще не развилась до такой степени. Мои моральные принципы были заложены во времена застоя. А вот ты, с твоей кучей должников, могла бы запросто решить все финансовые проблемы. А ты вместо этого их работы проверяешь! Взяла бы с собой, не проверяя, а проверила бы дома. Тогда не опоздала бы.
— Я пыталась. А оказалось, что одному из них я должна была, наоборот, работу вернуть. В прошлый раз он сдал мне на проверку. Ищу-ищу, всю сумку перерыла — нет работы. А дома я их никогда не оставляю. Куда дела? Ты же знаешь, я и без того рассеянная, а тут еще эти проблемы с летним отдыхом. Все из головы вылетает! Пришлось сказать, что раз я работу потеряла, я ее буду считать правильной и зачту. Раз я виновата. А еще, — я, не удержавшись, фыркнула, — пока искала эту несчастную работу, нашла в сумке работу совсем другого студента. Ну, думаю, хорошо, хоть что-то нашла. Пытаюсь ему вернуть — не берет, только пятится. Я проявляю настойчивость, всучаю-таки, а он жалобно так говорит:»Я ведь вам ее только что сдал. Она вам сразу не понравилась?»
— Да уж! — хмыкнула Настя. — Не хотела бы я у тебя учиться.
— Как ни странно, они не жалуются. А вообще, я уж думаю, не начать ли мне пить золотой йод. Вроде бы помогает от склероза. Я вчера, например, умудрилась зайти в метро, продемонстрировав контролеру ключ от квартиры. Видимо, у меня был такой уверенный вид, что меня не задержали. Правда, открыть свою дверь проездным билетом мне не удалось, — честно добавила я.
Выкупив путевки, мы собрались на канал Грибоедова, в железнодорожные кассы. В помещении
— Тратить собственные деньги на работу глупо, — заявила она.
— Знаю. А что поделаешь? У нас в библиотеке каждые четыре месяца надо перерегистрировать все, что ты там взял, все учебники. А у меня их тьма. Так впечатление, что я только и делаю, что таскаю их из дома в библиотеку и обратно. Две сумки уже порвала! И мускулы на руках нарастила — дай боже. Скоро в цирке смогу выступать. А теперь все-таки на одну книгу меньше.
— Ну, ладно, — смилостивилась Настя. — Давай лучше купим мороженое.
— Ты покупай, а я не стану, — во внезапном приступе прозорливости заявила я. — Я экономить буду.
Моя подруга покрутила пальцем у виска, но не настаивала.
А в железнодорожных кассах выяснилась страшная вещь — билеты подорожали. Сколько они теперь стоят, никто не знал. Процент подорожания в рассказах наших соратников по очереди колебался от десяти до ста. Десять мы с Настей еще потянули бы, а сто заведомо нет. В автоматическую справочную стояла толпа, поэтому узнать все там мы не могли. Волнение наше нарастало.
— Говорила же я — надо лететь самолетом, — бурчала Настя.
— Ерунда! — нервно парировала я. — Самолетом все равно дороже.
— Это кажется, что дороже. Зато летит быстро, а в поезде за два дня мы знаешь на какую сумму наедим…
— Не знаю и знать не хочу. Ты что, считаешь, что если мы полетим самолетом, эти двое суток мы вообще не будем есть? Есть-то все равно придется. Боюсь, будем вынуждены просто купить один билет на двоих. В смысле, на поезд. Одна поедет на полке, другая под полкой.
Мое отчаянное предложение Насте не понравилось.
— Я под полкой не поеду! Я меня от духоты сразу случается сердечный приступ. Лучше уж я пойду пешком.
— А что, это мысль, — оживилась я. — Не зря же нам полагается такой большой отпуск! Смотри: две смены — это сорок дней, и двадцать дней остается на дорогу. Десять туда, десять обратно.
Настя скептически фыркнула:
— За десять дней? С чемоданами?
— Чемоданы отправим багажом. На это у нас денег хватит. Или попросим присмотреть за ними кого-нибудь, кто поедет с билетом. Сколько километров человек может пройти за день?
— Смотря какой человек.
— Мы, разумеется. Так, пусть четыре километра в час, восемь часов на сон, два на еду, значит, по четырнадцать часов можем идти. Пятьдесят шесть километров в день. Пусть пятьдесят — на случай непредвиденных задержек. А сколько до Южного лагеря? Поезд идет… ну, пусть пятьдесят часов, но тащится он очень медленно и много стоит, так что скорость его километров сорок. Значит, две тысячи километров. Делим на пятьдесят… так, на дорогу нам потребуется сорок дней. Но это в один конец. Отпуска нам явно не хватит. Печальный факт!