Летняя луна

Кинсейл Лаура

– Буду счастлив тебе напомнить…

– О Боже! – Она натянула простыню и уткнулась лицом ему в живот. – Это так неловко.

Он погладил ее волосы, заправил за ухо выбившийся локон. Мерлин повернулась к нему лицом:

– В самом деле, мне кажется, нам не стоит этого делать.

Он вытащил несколько шпилек из ее прически, и волосы рассыпались по плечам девушки. Пальцы герцога нащупали и расстегнули верхнюю пуговку на ее корсаже.

– А если ты потеряешь сознание? Что мне тогда делать?

С улыбкой он продолжал молча расстегивать пуговицы.

– Рансом, –

умоляла она, – если мы это сделаем… если с тобой что-то случится… – Он нежно погладил ее кожу, открывшуюся между двумя пуговицами. – Это же будет из-за меня! Ты сам так сказал.

– Ну и ладно. Я знаю нескольких вигов, которые будут довольны, узнав, что ты вывела меня из строя. – Он потянул за бант на ее поясе, и тот развязался. Лаская ее, он начал стягивать платье с плеч.

– Если из-за меня с тобой случится что-то плохое, то я умру! – с жаром выпалила она.

– Приятно слышать.

Расстегнутый корсаж упал на кровать.

– Мерлин, иди ко мне, – прошептал он. Почувствовав, что девушка все еще колеблется, Рансом добавил: – Со мной все будет в порядке. Клянусь!.. Мерлин, ты сведешь меня с ума.

– Я просто думаю, мы не…

Не дожидаясь, пока она закончит фразу, он резко откинул простыню и протянул к ней руки. Мерлин увидела, как сжались его губы, стоило раненому предплечью прижаться к подушке. Затем он схватил ее, притянул к себе и зарылся лицом в густые каштановые волосы, струящиеся по ее груди.

Этого она не ожидала. Он казался таким беспомощным, и все же в руках его таилась сила, способная заставить подчиняться. Не поднимая головы, он повернулся набок, удерживая ее руки за спиной, и прижался к ней всем телом. Рука его, обхватившая талию Мерлин, удерживала девушку, а та боялась пошевелиться, чтобы не причинить ему боль. Напрягшись всем телом, она лежала в его объятиях.

На какое-то время он затих. Наверное, у него снова закружилась голова и он пытался с этим справиться. Затем рука его чуть ослабла, и он вздохнул:

– Именно здесь я и хотел оказаться…

– И ты всегда получаешь то, чего тебе захочется? – фыркнула Мерлин.

– Всегда.

Она немного расслабилась, увидев, что смена позы не причинила ему вреда.

– Таддеус говорит, что ты испорченный ребенок.

– Но зато с хорошими манерами. Слишком хорошо воспитан, чтобы сообщить тебе, что я думаю об этом Таддеусе.

Он поцеловал глубокую впадинку между ее грудей.

– Ты так чудесно пахнешь, – прошептал он. – А где твой ежик?

Она пожала плечами. Он воспользовался этим движением, повернул голову и запечатлел долгий поцелуй на ее груди. Мерлин приоткрыла рот и слегка прогнулась. Пальцы ее обхватили его руку. Он потянул за корсаж, и Мерлин чуть отодвинулась, позволяя ему полностью стащить платье вниз до самой талии. Вдруг она ощутила, как он языком провел по ее соску. В смятении она охнула, но он не позволил ей отстраниться. Он крепко держал ее, стискивая пальцами ее обнаженную спину, и в то же время ласкал, поглаживал и покусывал губами ее сосок. Мерлин учащенно дышала. Она подтянула вверх ногу, скользнув коленом

по его бедру.

– О Боже, – повторяла она, – о Боже…

Он теснее сжал ее в объятиях.

– Платье, – голос его звучал приглушенно, – сними… его.

Она приподнялась и ощутила, как он сжимает край платья в кулаке и стягивает вдоль ее спины. Оно собралось комком чуть выше ее колен – дальше Рансом не мог уже дотянуться. Ладонью провел он вверх по ее телу, продолжая целовать грудь.

Мерлин обняла его за плечи, скрестила запястья и запустила пальцы ему в волосы. Прогнувшись, она всем телом прижалась к нему, и ее обдало жаром, когда Рансом обхватил ее ноги своими.

Она еще теснее прижалась к нему, желая большего, и Рансом застонал. Тяжело дыша, он перевернулся на спину и притянул ее к себе. Повязка на руке сверкнула белизной. Жара в комнате, казалось, стала еще сильней, и тем не менее Мерлин жаждала ощутить еще и жар его тела.

Теперь уже она вспомнила все. В порыве страсти все мельчайшие подробности с новой силой захлестнули ее. С невероятной легкостью уступила она настойчивому желанию и соединилась с ним. Рансом смотрел на нее снизу, повторял ее имя и запрокинул голову с таким выражением лица, которое точно испугало бы ее, если бы ее саму не захватил тот же водоворот наслаждения. Он стиснул руками ее бедра и направлял их движение. Тело его покрылось капельками пота. Мерлин видела, как на его шее пульсирует жилка.

– Мерлин! – Вдруг он резко выдохнул и повернул голову набок. Руки его конвульсивно стиснули ее тело; из горла вырвался странный и низкий звук, похожий на плач. Глаза его закрылись. Пальцы разжались, и все его тело безвольно обмякло под ней. Мерлин вздрогнула. Буря страсти мгновенно переросла в страх. Но прежде чем она успела хотя бы вскрикнуть, ресницы его вздрогнули. Рансом сглотнул и глубоко втянул воздух.

– Проклятие, – пробормотал он. – Я, кажется, что-то пропустил?

Она бросилась ему на грудь:

– Рансом! Ох, Рансом, ты до смерти напугал меня!

Он все еще глубоко дышал.

– Прости меня, Чара. – Он погладил ее по спине. – Я не нарочно.

Она прижалась к нему щекой и услышала, как ровно бьется его сердце. Слушая этот ритм, она ощущала, как и собственный пульс ее успокаивается.

– Возможно, я немного поторопился с физической нагрузкой, – грустно улыбнулся он.

– Это из-за меня, – жалобно сказала Мерлин. – А если бы ты умер?

Рука его скользнула вниз, к ее ягодицам.

– Уверяю тебя, дорогая, для мужчины не существует более прекрасной кончины.

Она откатилась в сторону, несмотря на его попытки ее удержать.

– Если хочешь, смейся, – сказала она. – Но доктор сказал, что если ты надолго потеряешь сознание, то организм может не справиться с шоком.

Она села, стыдливо заворачиваясь в простыню:

– Я знала, что тебе запрещено всякое возбуждение. Прекрасно знала. Но вечно я позволяю тебе меня запутать.

Он погладил ее руку:

– Не суди себя слишком строго. Мне случалось запутывать и более сильных людей, чем ты, Чара.