Летняя луна

Кинсейл Лаура

Мерлин бросила взгляд на надпись и неопределенно махнула рукой:

– Наверное, это значит, что соль из Африки.

Рансом взял на палец несколько мелких кристаллов и лизнул. Рот заполнился таким знакомым насыщенным солено-горьким вкусом, что ошибиться было невозможно. Он удовлетворенно кивнул и щедро посолил свою баранину, в надежде хоть как-то улучшить ее вкусовые качества, и снова взялся за непокорное мясо.

– Думаю, мы приедем в Фолкон-Хилл завтра, вскоре после полудня. – Он воспользовался моментом, когда мисс Ламберн не была погружена

в свои размышления. – Говорящую коробку мы заберем с собой. А сюда я пришлю несколько надежных ребят, чтобы они все запаковали и выехали за нами. Тогда ваш перерыв в работе продлится всего один-два дня.

Она глубоко вдохнула, и Рансом понял: это не к добру.

– Мистер герцог, я же говорила вам, что никуда не поеду.

– Да, говорили, – подтвердил он, выбирая новую линию поведения и отправляя в рот еще один соленый кусочек. – Но вы пока так и не объяснили мне почему.

– Да нет же, я объяснила. Ведь мое крыло…

– …которое вы точно так же можете опробовать в Фолкон-Хилле. Все, чем я располагаю, будет предоставлено к вашим услугам. Бальный зал в западном крыле дома будет отдан в ваше полное распоряжение, и уж точно вы найдете у нас бескрайние просторы и устойчивый ветер. Это гораздо лучше, чем тот маленький открытый участок, который есть у вас.

Мерлин закусила губу. Знак прогресса, определил Рансом опытным взглядом. Он выжидал, готовый к следующему возражению. Оно не заставило себя долго ждать:

– Но если мы все отсюда вывезем, то потом потребуется несколько месяцев, чтобы расставить вещи по местам и вернуть прежний порядок.

Рансом воздержался от комментария по поводу ее представлений о порядке.

– Я предоставлю вам своего личного секретаря. – Он отправил в рот очередной кусок мяса. – Уверяю вас, он умеет гениально создавать порядок из хаоса. Что бы вам ни понадобилось, достаточно будет лишь протянуть руку.

Искушение начало действовать, но вдруг она огорченно произнесла:

– Но ведь вы же захотите, чтобы я занималась не своей работой, а говорящей коробкой.

– Вовсе нет, если, конечно, вы сами этого не захотите. Я бы попросил, чтобы вы объяснили моему секретарю принцип ее действия. Абсолютно убежден, – здесь Рансом существенно преувеличил, – что он сумеет приспособить коробку к нашим требованиям, пользуясь лишь незначительной помощью с вашей стороны.

– И еще, здесь же Теодор, – сказала она, пока Рансом упрямо продолжал трудиться над бараниной. – Последние три месяца он болеет, и Таддеус ни за что не тронется с места без него.

– Да, конечно. – Рансом придал голосу выражение глубокого сочувствия. – Неразлучные близнецы. Конечно, они не захотят расставаться, поэтому Таддеуса я поселю рядом с комнатой Теодора. Тогда он сможет выполнять все предписания врача, и при этом та работа, которую бедняга выполняет обычно, никоим образом не пострадает.

Рансом, прикончив очередной кусок мяса, ощутил прилив сил, и все вокруг теперь казалось таким приятным. Да, ему на самом деле было приятно.

Герцог чувствовал себя исключительно хорошо, точнее, даже удивительно хорошо.

– Таддеус сейчас работает за двоих, и я не знаю, как он со всем справляется. А если вы не согласитесь уехать, ему придется в добавок ко всему еще и охранять вас.

– Охранять?

– Ну да, конечно же, мисс Ламберн. – Рансом улыбнулся. В тусклом вечернем свете она была особенно хороша. Он наблюдал за ее подвижными губами, любовался мягкими линиями подбородка и шеи, и пульс его участился. – От французских агентов.

Почему-то опасность ситуации ускользала из его мыслей. Девушка была такой красивой, такой привлекательной, и так хотелось ее целовать…

– Они расшифровали наш код… – Рансом потерял нить разговора и не знал теперь, как закончить фразу. Улыбаясь, он смотрел на ее застенчиво склоненную голову и устремленный на него взгляд.

– Как вы красивы, – пробормотал он. – Такая нежная…

Подбородок девушки дрогнул, глаза широко раскрылись.

– Прошу прощения, но…

– Я не должен был этого говорить. – Рансом понятия не имел, как так получилось, что он все-таки произнес эти слова, но ощущение огромной радости продолжало расти и разливаться внутри его. Он съел еще один восхитительный кусочек баранины, затем еще и вдруг обнаружил, что успел доесть ее целиком. – Проклятие! Есть еще мясо?

Она уставилась на него, слегка приоткрыв рот, затем встала:

– Я спрошу у Таддеуса.

– Не надо. – Рансом тоже поднялся и, видя, что она повернулась к двери, схватил ее за локоть. – Не надо, не беспокойтесь об этом. Я хочу… – Герцог замолчал, глядя в ее прекрасные глаза, а затем прижал девушку к себе. Какое это счастье, обнимать ее и ощущать рядом это нежное тело! – Я хочу тебя, – прошептал он, склонившись к ее уху. – Пойдем со мной.

– Мистер герцог… – произнесла девушка, едва дыша.

– Зови меня Рансом, – сказал он, прижимая ее к себе все плотнее. – Малышка Мерлин. Красавица Мерлин. Откуда у тебя вообще это имя?

– Мой… мой дядя… – Мерлин пыталась вырваться, но Рансом легко удерживал ее в руках, как маленькую птичку.

– Я буду звать тебя Чара, – сказал он и поцеловал в уголок рта. – Ты моя чародейка. О Боже, ты даришь мне столько блаженства!

– Я не нарочно, – еле слышно произнесла она, пытаясь вывернуться и оттолкнуться руками от его груди. – Господи, вы что, собираетесь позволить себе вольность?

– Да, и еще какую! Это будет непристойно и безнравственно. Но мне все равно. – Рансом был весь наполнен желанием и восторгом. Он поймал ее руку и поцеловал в раскрытую ладонь. – Всю жизнь я вел себя очень правильно, но сейчас все изменилось, и я хочу любить тебя.

– О Боже мой!..

Герцог улыбнулся, сжимая ее ладонь.

– Глупенькая моя красавица Чара!

– Но я все равно не передумаю, – пробормотала она, затаив дыхание, пока он целовал нежную кожу ее запястья. – Я никуда не поеду.