Летняя роза
Шрифт:
— Не хотите ли отведать булочку, мистер Лэнсер? — предложила Касси, надеясь, что он подавится.
— Просто Шэйн. Это мой отец был мистером Лэнсером.
Касси задумалась над акцентом, с которым проговорил эти слова Шэйн, выбирая на подносе булочку. Ее рука соприкоснулась с его, когда он принял у нее поднос, и она почти отдернула руку от ошеломляющего ощущения. Глупости, чепуха! В конце концов, он всего лишь мужчина.
— Хммм, — невнятно пробурчала она.
Передавая блюдце для сладкой булочки, Касси представила, с каким удовольствием она наговорила бы ему всяких гадостей.
Он взял блюдце. Касси меж
Ей вдруг стало необыкновенно интересно, что представляет собой миссис Лэнсер, если, разумеется, таковая существует. Да нет, наверняка существует. Он выглядел старше двадцати восьми лет — столько было ей самой, а она знала, что здесь, на Западе, люди женятся удивительно рано. Касси отогнала в сторону предательские мысли. Следовало бы пожалеть женщину, которая свяжет свою жизнь с подобным типом.
— Как случилось, что вам с братом пришлось жить одним? — поинтересовался Шэйн, отрывая ее от нелегких размышлений.
По мере объяснений Касси чувствовала, как в словах проступает горечь.
— Мать Эндрю — моя мачеха — умерла при родах. Отец умер, когда Эндрю было четыре года.
Она внезапно умолкла, плотно сжав губы. Именно тогда адвокат ее родителей украл у нее наследство и оставил их без гроша.
Неправильно истолковав сердитое выражение ее лица, Шэйн подумал, что Касси возмущала сама необходимость воспитывать сводного брата. Впрочем, разве можно ожидать от Дэлтонов чего-то иного?
Шэйн решил перейти к делу. Чем меньше времени проведет он в этом доме, тем лучше.
— Ваш ответ на мое письмо оказался не таким, как я ожидал. Я надеялся избавить вас от нелегкой поездки сюда. Почему бы вам не передумать и не продать мне землю, а весь скот Баски? Ваш дядя, когда был жив, с трудом управлялся со всем этим хозяйством. А для двух женщин с ребенком это вообще непосильная задача.
Рукой с зажатыми в ней остатками булочки Шэйн небрежным круговым движением обвел комнату, словно они находились не в доме, а где-то посреди ее владений.
Он откусил небольшой кусочек, но тут же перестал жевать, увидев, как вспыхнули щеки и сверкнули глаза Касси. Вне всякого сомнения, она не купилась на сыгранную им роль благорасположенного соседа. Не поддалась и его очарованию.
— Как благородно с вашей стороны. Ваша жена разделяет ваши просвещенные взгляды, мистер Лэнсер?
Касси поднялась в полный рост. Шэйн поперхнулся булочкой, глядя снизу вверх в ее излучавшее ярость лицо. Касси приблизилась к нему, щеки ее раскраснелись еще сильнее.
— Или же вы заперли ее вместе со скотиной?
Шэйн попытался прервать ее тираду:
— Я думал лишь о вашем благосостоянии. Мои намерения…
— Ваши намерения совершенно очевидны. Вы хотите украсть мою землю, и вам совершенно наплевать на мое благосостояние!
Выслушивая обвинения, Шэйн не мог отвести
Застигнутый врасплох в тот момент, когда он с нежностью глядел на нее, Шэйн торопливо откланялся, поспешно проговорив:
— Всего хорошего, дамы.
Он обратился главным образом к Милисент и вышел прежде, чем Касси успела молвить хоть одно слово.
От ярости Касси на мгновение лишилась речи. Решение отправиться на Запад после смерти дядюшки явилось итогом титанических размышлений. И вот теперь богатый, расфуфыренный сосед пытается убедить ее продать землю под предлогом сострадания к ней! Сострадания! Проклятие! Да тут больше похоже на грабеж. Где было его хваленое сострадание, когда убивали дядюшку Люка? Может быть, теперь он так упорно старается отделаться от нее для того, чтобы она не поставила под сомнение обстоятельства его смерти?
Все, абсолютно все зависело от их успеха с ранчо и с фермой. Итак, он считал, что они не смогут самостоятельно управиться с делами. Может быть, он и прав. Она только надеялась, что он оценит иронию своих же слов, когда ей удастся переманить к себе на работу его же работников. Если повезет, Мэтт, помощник Куки, появится у нее буквально через несколько дней. И, может быть, останется у нее насовсем.
Шэйн быстро вскочил на своего серого в яблоках коня и, стегнув его поводьями, тронулся в путь. Он проехал мимо блеющих овец — неприятный запах, исходивший от них, сильно ударил в ноздри. Шэйн пришпорил коня, направляясь к густым зарослям полыни, росшим у самой границы его владений и исчезавшим на отлогих террасах плато. Миновав это место, он въехал в вечнозеленую чащу кедров и красных сосен, глубоко вдохнул чистый, пропитанный их ароматами воздух, избавляясь от овечьего смрада.
Он сожалел, что Касси так рассвирепела, зная, что от этого станет лишь хуже. Однако после катастрофы, которую причинил долине Люк Дэлтон, Шэйн не питал добрых чувств ни к кому, так или иначе связанному с этим человеком. Он знал, что Касси не имела ни малейшего понятия, в какой переплет она угодила. Но, если у нее есть голова на плечах, она уберется отсюда прежде, чем ошибки прошлого вынудят ее сделать это.
Шэйн терпеть не мог Дэлтонов, свободных фермеров и всех тех, кто осквернял землю. Землю Лэнсера. Прошлые обещания довлели над ним. Понуждая коня двигаться быстрее, он задержался на вершине холма, оглядывая свои владения. Никакие ограждения не превращали его землю в подобие шахматной доски. Трава ковром покрывала равнину, и его скот наслаждался сочной зеленью.
Чувство глубокой гордости возникло внутри, когда он вспомнил, как его отец, восседая на могучем гнедом жеребце, взирал на свои земли вот с этой же самой точки.
«Сын, однажды все это станет твоим, ты будешь содержать все это в порядке и управлять, но прежде всего уважать. Земля — как женщина. Укрощай ее нежно, относись к ней по-хорошему, и ты никогда не потеряешь ее. Раздень ее догола — и она сделается холоднее сердца проститутки».
Шэйн отогнал воспоминания, дернул поводья и направил коня на другой склон возвышенности. Приближаясь к ранчо, он заметил упряжку, несомненно прибывшую из города.