Летняя роза
Шрифт:
Когда мать перестала суетиться вокруг Кента, он улыбнулся девочкам и протянул к ним руки. Они тут же взобрались к нему на колени. Все трое выглядели так, как будто они только что кончили раскрашивать руками картинки.
Эмма коснулась его повязки.
— Бедный дядечка, — произнесла она как взрослая. Когда она убрала свой палец, Джейн тут же повторила ее жест. Прикосновение их маленьких пальчиков было как поцелуй бабочки. Обе малышки были зачарованы видом белой марлевой повязки.
— Все в порядке, — сказал Кент. — А вы как? Хорошо?
Обе девочки
— Мама говорит, что ты герой.
— Она действительно так говорит?
Он поцеловал каждую в светлую головку.
— Мне это очень приятно, я всегда хотел быть героем, — пошутил Кент.
— А если я поцелую, будет лучше? — спросила Джейн, указывая на его рану.
— Конечно, это как раз то, что мне нужно.
Он нагнул голову, и обе девочки запечатлели нежные поцелуи на его повязке. Но даже после этого они не отходили от Кента, теребили и гладили его, пока мать не увела их, чтобы вымыть рожицы и переодеть.
Проводя пальцами по краю повязки, Кент смотрел, как они уходили. Ему было смешно, что его назвали героем. Сам он чувствовал себя совершенно раздавленным, как сорванная неделю назад слива.
Майк вернулся к разговору, прерванному этим происшествием.
— В мире не существует ничего другого, что может сбалансировать разнообразные интересы, даже если ты пожертвуешь футболом и перепутаешь все свои книги на полках.
Кент смотрел на брата и понимал, что тот совершенно прав. Безусловно, прав.
Он встал так резко, что у него все поплыло перед глазами. В голове была только одна мысль — о Рози. Ему нужно с ней поговорить. Она сказала, что не хочет больше его видеть. Черт побери, Кент решил, несмотря ни на что, встретиться с ней. Пришло время, когда все необходимо выяснить до конца.
Но сначала ему следовало поговорить с Коном.
— Майк, я еду к своему партнеру по бизнесу, а тебя хочу попросить сделать кое-что для меня…
Рози сидела на верхней ступеньке лестницы, почесывая собачье ухо и наблюдая за клубами пыли, поднимавшимися за черной машиной Джонас. Наконец осуществилась ее мечта: она была одна.
Но удовольствия это ей не доставило. Ей казалось, что она всю жизнь была одна.
Сердито смахнув слезы, Рози попыталась проанализировать происшедшее. Неужели из-за нескольких часов, проведенных с прекрасной семьей Саммертонов, она должна жалеть себя? Ни в коем случае! У нее достаточно хорошая жизнь. Нет. Не просто хорошая, а вполне хорошая. У нее самая лучшая в мире мама. У нее есть дом, есть Фонт, хорошая работа. Слава Богу, все в порядке. Ее изобретательности оказалось недостаточно для создания семьи. Ну и что?! В конце концов у нее будет своя семья, свои любимые дети.
Проблема состояла в том, что теперь ей хотелось, чтобы ее дети были похожи на отца, а этим отцом был бы Кент Саммертон. Она достала из кармана джинсов носовой платок и шумно высморкалась. Но чего ей никак не хотелось, так это того, чтобы их отец работал так, как будто благополучие всей Америки зависит от
Рози встала, оперлась на перила и осмотрела залитую солнцем окрестность. Все, что связано с Кентом, было настолько запутанным, что у нее разболелась голова. С одной стороны, она уважала его амбиции, его отношение к работе. И ей хотелось, чтобы ее детям передались эти качества. Но с другой стороны, гораздо более важным она считала способность остановиться, ограничить свою деятельность ради того, чтобы душой и телом быть дома. И еще им никак не удавалось прийти к согласию о том, сколько можно и нужно иметь детей.
Может, ей следует согласиться на компромисс?
Рози передернула плечами. Боже, ей казалось, что выбор приоритетов должен быть мягким и нежным, как резиновые перчатки, а компромисс выглядел как что-то опасное, как тиски и скальпель. Неужели она настолько упряма и эгоистична, что не хочет даже думать о компромиссном решении? Может случиться так, что из-за своего бессмысленного упрямства она потеряет Кента.
Рози опять приложила платок к носу и закрыла глаза, Она фактически уже его потеряла. Ушла, сделав хорошую мину. И он позволил ей уйти, не важно, в каком настроении.
Ей придется с этим смириться. Но, Боже, как болело сердце, оно буквально рыдало в груди, как замерзшая, умирающая от голода сирота.
Фонт потерся своей большой головой о ее ногу и заворчал. Рози почесала его и подумала: «Ты не ластился бы ко мне, приятель, если бы знал, что сломав свою личную жизнь, я покалечила и твою».
Фонт помахал хвостом, как бы подтверждая мысль о том, что неведение может быть блаженством.
Рози улыбнулась, но сохранить улыбку было нелегко.
— Вставай, пес, пойдем в дом. У меня есть новая кулинарная книга под названием «Обед для одного», и мне не терпится испробовать ее советы.
Автомобильный гудок раздался в тот момент, когда ее рука коснулась дверной ручки. Когда же загудела дюжина или даже больше машин, Рози обернулась и увидела целую кавалькаду подъезжавших к ее забору автомобилей.
Впереди ехала черная машина Кента.
Гудки продолжались, пока Кент не подъехал к ее порогу и не выскочил из машины вместе с огромной собакой. Фонт моментально спустился с лестницы, чтобы с помощью собственного носа прояснить ситуацию. В результате Рози осталась в одиночестве, не зная, на что ей смотреть раньше — на кавалькаду машин или на Кента. Надежда в ее душе росла с невероятной скоростью.
Перескакивая через две ступеньки, Кент быстро оказался рядом с Рози, обнял ее и целовал до тех пор, пока взгляд ее не затуманился. Она все еще не могла вымолвить ни слова, и, возможно, это было к лучшему, так как она произнесла бы что-нибудь идиотское, что испортило бы весь сон. А ей все еще казалось, что это сон.
Двери машин распахнулись, и вся семья Кента высыпала во двор, на лицах большинства из них сияли широкие и добрые улыбки. Мать Кента, Джейн, Зак и обе девочки-близнецы жестами приветствовали Рози.