Летняя война

Такадзе Лела Тамазовна

– Ладно!
– раздраженно ответил Юра.
– Я... признаю, что не выиграл наш спор. Но мы еще поговорим!

И Юра, резко развернувшись, стал быстро удаляться, делая по обыкновению большие размашистые шаги.

Несколько мгновений молодые люди смотрели ему вслед, а потом глаза их снова встретились, и теплые улыбки засветились на их лицах.

– Сначала я должен у тебя кое-что спросить, - сказал Вова серьезным тоном.
– Простишь ли ты меня за то, что я так долго пропадал?

Аня, которая до сих пор не верила,

что снова видит Вову, лишь укоризненно покачала головой.

– Зачем спрашиваешь? Ты же знаешь, что да.

И она приблизилась к нему, чтобы он заключил ее в свои крепкие объятия.

– У тебя есть хотя бы полчасика свободного времени?
– спросил Вова с тихой мольбой в глазах.

– Теперь да, - улыбнулась ему Аня.

– Теперь?
– лукаво поднял одну бровь молодой человек.
– Тогда пойдем.

И он, нежно обняв ее за талию, повел ее в сторону небольшой полянки у самого леса, где стояли скамейки. В этот вечерний час там уже никого не было, и никто бы не помешал их разговору.

– Знаешь, - сказала девушка по дороге, - я не могу не спросить тебя. Это не выходило у меня из головы все эти дни. Расскажи мне, что с тобой было после моего побега из вашего лагеря, и куда ты потом исчез? Я ждала тебя в последний день войны, и когда не увидела тебя среди солдат Черной армии, какие только мысли не полезли мне в голову!

– Я знаю, я виноват перед тобой, - сокрушенно ответил Вова.
– Если бы я знал, в какой день закончится война, то обязательно попытался бы найти тебя. Но все произошло неожиданно для меня, а потом я уже не смог отыскать тебя. На следующее утро после твоего побега, - вздохнув, продолжил Вова, - как я и предполагал, ко мне пришел Максим и, задав пару вопросов касательно тебя, объявил, что Денис будет ждать меня через пятнадцать минут для серьезного разговора. Видимо, они не очень-то поверили в мое алиби. В течение пяти минут после его ухода я честно собирался в главный штаб. Но потом... потом я просто вышел из детского сада и направился в совершенно противоположную сторону. Я решил вернуться домой.

Аня одобрительно глянула ему в глаза.

– Так вот в чем дело! Теперь все ясно.

– Да, я тогда сделал то, о чем уже давно думал: я перестал участвовать в войне, которая потеряла для меня всякий смысл и всякое значение. Естественно, я никому ничего не сказал, потому что Денис перестал быть для меня маршалом, Максим - майором, а Дима - сержантом, ответственным за разведку. Поэтому-то, находясь дома, я последним узнал о завершении войны.

– Я рада, что ты так поступил!
– ответила Аня.
– Ты все сделал правильно. Теперь я спокойна.

Молодые люди, между тем, уже были на полянке и сели на одну из лавочек. Вова взял руку Ани в свою и тепло сжал ее.

– Теперь все позади, - твердо сказал он.
– Между нами больше не стоит война. И у нас теперь есть огромное количество времени,

чтобы узнать лучше друг друга. Кстати, я до сих пор не знаю, где ты живешь, где учишься и по какому номеру тебе позвонить. Но ты мне все это расскажешь.

– Конечно. Хотя бы потому, что я не хочу расстаться сегодня с тобой и не знать, когда и где я смогу тебя снова увидеть или найти, - прямо ответила Аня.
– Но и ты, и ты тоже должен мне многое о себе рассказать. Ведь я знаю о тебе еще меньше, чем ты обо мне. Только то, что ты честный, добрый, очень веселый и симпатичный парень, - и она простодушно улыбнулась.

– Перестань льстить мне!
– Вова шутливо подтолкнул ее плечом.

– Очень надо!
– возразила Аня.
– Я говорю правду. Тем более даже Сережа со мной согласен. А ему, я думаю, вовсе нет смысла преувеличивать твои характеристики.

– Ты говорила обо мне со своим братом?
– уставился на нее Вова.

Но по легкому румянцу, залившему лицо девушки, он понял, что за этим стояло нечто большее, чем праздность бесед о прошедшей войне и ее участниках.

– Аня, ты знаешь, - вдруг сказал он тихо, отдаваясь нахлынувшему на него чувству, - я безумно счастлив, что ты есть на свете, и что я снова вижу тебя и могу говорить с тобой!

– А я, - ответила девушка, - так много хотела тебе рассказать, но сейчас, почему-то, не могу найти слов.

– А ты рассказывай мне, не ища никаких слов, - улыбнулся Вова.
– Я почувствую, о чем ты думаешь, и пойму тебя. И даже совсем ничего не говори, я все равно пойму тебя!

– Как так?

– Ну, это очень просто! Вот увидишь, - рассмеялся Вова.
– Скажи мне лучше, как часто ты говорила обо мне с Сережей?
– и он состроил хитрую физиономию.

– Вова, - немного смутившись, укоризненно ответила Аня, - скромность - это твоя тень, неотступно следующая за тобой!

– О, ты в первый раз назвала меня по имени!
– воскликнул молодой человек.

– И ничего не первый!
– все еще недовольно произнесла Аня.

– Первый, первый! Уж мне-то не знать! До сих пор ты меня никак не называла.

Аня ненадолго задумалась, припоминая, правда ли это, но потом лицо ее чуть заметно помрачнело. Вова вздохнул и серьезно посмотрел ей в глаза.

– Не надо бояться Юру! Он ничего тебе не сделает, - и он уверенно покачал головой.

Аня ошеломленно посмотрела на него и в растерянности произнесла:

– Как ты догадался?

Вова тихо рассмеялся и, притянув к себе Аню, обнял ее и зарылся лицом в ее шелковистые каштановые волосы, рассыпанные по плечам.

– Это было написано в твоих глазах, - ответил он.
– Но выброси это из головы! Теперь тебе не стоит его опасаться.

– Почему теперь?
– спросила Аня, хотя прекрасно знала ответ: наверное, она просто хотела услышать эти слова. - Потому что теперь я с тобой.