Летняя вьюга
Шрифт:
– Этот мир полон магии! Я чувствую её в земле, чувствую её в воде… - ёрничая за обеденным столом, Терция так размахалась руками, что выбила у Дашки стакан с малиновым компотом. Впрочем, ноосфера вновь сработала безупречно, ни капли красной жидкости на столе и самих обедающих научных маньяках не оказалось. Рыжая невозмутимо поймала стекляшку и отхлебнула ещё.
– И в воздухе что-то палёным потянуло, ага, - не замедлился Мыш.
Действительно, Наталья, заболтавшись с исследователями, бурно обсуждающими случившееся, "упустила" последнюю пару чебуреков, превратившихся в поджарку - масло ушло почти полностью. Никто, естественно,
Событие было неординарным, и тянуло на отдельное открытие. Когда Мыш убедился, что "машина судного дня", созданная по его проекту, работает (хотя и кривовато, в обе стороны, что не давало возможности поддерживать "паранормальное" давление на платформу датчика постоянно) он начал проверять уровень предела точности имитации, на которой "кукла", подсунутая реальности, срабатывает. И быстро обнаружил, что для достаточного нажатия на иридиевый лепесток, необходимо всего "семь девяток" приближения в числе виртуальных атомов аргона, причём без разницы, больше или меньше. Конечно, для полной проверки нужен был какой-никакой динамометр, но эффект был уже подтверждён. Устыдившись, наконец, своего эгоизма, исследователь позвонил профессору на пляж.
– Да или нет?
– без всяких "алё" резанул Чекан, взяв трубку.
– Да!
– Понял. Поздравляю. Сейчас приду.
Пришёл не только БВЧ. Явились вообще все, включая и Наталью с Кристей, и Григория с мелкими.
– А ведь, по сути, Юля права, по поводу магии.
– Заметила Светлана, аккуратно скусывая носик чебурека, чтобы не выпустить бульон, - Модель-то у меня полный примитив, почти "резиновые шарики". И точность это самое… и всё равно работает.
– Мэджик-пипл-вуду-пипл!
– Игорь, подцепив на вилку половинку помидора, провёл ей по своей тарелке, собирая жир, и с удовольствием проглотил.
– Теперь можно честно сказать, что в нашей реальности зияет дыра, размером с ворота паровозного депо.
– Резюмировал Дима.
– Вот теперь - можно!
– Подтвердил Чекан.
– Наташ, чебуреки - это что-то. Ты ресторан открыть не хочешь? Лучше, чем в "Мусафире" у татар, а те толк в чебуреках знают.
– Я это обдумаю.
– Улыбнулась Натали.
Наевшись в прямом смысле до отвала, Света поблагодарила "приёмную маму", и с некоторым трудом переместилась в гамак. Когда Джа решил составить своей почти супруге компанию, он обнаружил, что девушка снова, как и вчерашним вечером, выключено разглядывает иридиевую плитку на своей ладони…
****
– Как я понял, они поставили успешный опыт, судя по данным скрытого наблюдения и прослушки… вот: "да или нет… да… понял, поздравляю". И сразу все домой явились, в том числе и Дарья.
– Кит отложил распечатки, повернулся к Шалимову.
– Да. Оперативник еле ноги успел унести. Молодец, как-то заснять сумел… вот тут, как лампа в первый раз загорелась… - Начальник спецгруппы остановил видео, в момент победного жеста, демонстрируемого мутноватым силуэтом Дмитрия Мышканцева.
– Значит, кроме Вьюги у них теперь есть ещё и…
– Умклайдет, опытный образец. Пока ещё очень сырой, но…
****
Боязнь темноты, а точнее страх перед тем, ЧТО в этой темноте - очень противная штука, независимо от того, сколько
Вслушиваясь в призрачное перемещение неведомого врага, непонятно где - то ли игрушки беспокойного приморского ветра, то ли тихо рассыхающийся материал самого дома… а, может быть, и правда шаги украдкой, слишком редкие и "глубокие" для гуляющей кошки, Дима оплывал липким потом под лёгким покрывалом.
– Тоже слышал?
– Внезапно раздавшийся голос Натальи был чётким, без малейшей сонности.
Мыш дёрнулся, от неожиданности и перенапряжённых нервов, резко выдохнул. В первый раз пожалел, что в "большом доме" нет Дашки, с её встроенной "охранной системой".
– Да.
– Лазил кто-то. Свалил к переулку, вдоль пристройки.
– Уверена?
– Мышонок, я в тайге выросла. Не зверь, человек. Я за Кристину напряглась, у неё окно там. Уже хотела тебя будить, но он ушёл сразу. А у тебя ничего себе чуйка, для городского-то.
– В жопу такую чуйку, с ума спрыгнуть можно.
– Жалко, Дарью отселили.
– Снова считала мысли Натали.
– Надо бы у козихиной сестры её зверюгу выпросить, хоть на недельку. Завтра Свете скажу.
****
Чардаклы-баир, она же Чердак-гора, полностью соответствовала своему названию. Нависая над серпантином трассы Ялта-Бахчисарай и селом Куйбышево, она действительно напоминала своей лысой верхней частью чердак громадного, длиннющего барака - это была, по сути, не гора, а целый хребет. Приехав в Куйбышево на такси, около девяти утра, (феечка по прежнему старалась не искушать судьбу дневными полётами) Василий и Дарья начали восхождение. Сегодня рыжая пожелала сменить хвост на кроссовки, и, для поддержания спортивной формы, честно взойти на шестисотметровую вершину. Разумеется, будущий десантник составил любимой компанию. Несмотря на небольшую, казалось бы, высоту, подъём на поросший лесом и крутой склон не был совсем прост. Но выносливой и спортивной парочке, даже при полностью выключенных способностях феи, всё было нипочём, влюблённые, не сбивая дыхание, спокойно переговаривались. Дашкина ноосфера работала только в режиме сканера, чтобы просто не заблудиться в путанице горных тропок, и идти прямо к цели - огромной каменной глыбе вершины. Уже примерно через час "дети" стояли на длинной каменной террасе под, собственно, скальным "чердаком", и Дашка сканировала подходящие для последнего рывка тропки. Камни в ложбине террасы, с угрожающе нависшим "потолком", несли на себе памятные знаки минимум четырёх поколений восходителей, начиная с довоенных времён. Пока волшебница запоминала ориентиры, Василий увлечённо разглядывал все эти "здесь были…"
– Блин!
– Неожиданно "проснулась" рыжая.
– Что?
– Чел ногу сломал. Ниже нас, за тем поворотом. Он с девушкой.
– Надо помочь.
– Ну да. Я ему нервы чуть приглушила, чтобы шока не было. Полетели, нас не видно.
Перелетев на соседнюю скалу, самодеятельные спасатели обогнули вытянутый, поросший кустами мыс и увидели пострадавшего и его девушку, стройную брюнетку, нервно нажимающую на кнопки сотового телефона. Крупный, полноватый парень, лет двадцати, полулежал на "пенке", опираясь спиной на скалу. Перелом был очень плохим - открытым, двойным, с кровью, острый осколок кости голени изнутри проткнул кожу.