Лето для тебя

Ноубл Кейт

В небольшом скромном зале не было камина, в конюшне не меняли лошадей, посетителей не обслуживали бойкие девицы с репутацией… помимо мистера Джонстона, дородного хозяина за стойкой, в заведении работала лишь его супруга, миссис Джонстон, особа чрезвычайно серьезная, обладавшая редким кулинарным даром. Паб стоял на отшибе, в странном месте — не в деревне, не на почтовой станции и даже не на дороге. Казалось, он возник по прихоти нелюдимого хозяина специально для тех, кто чувствовал острую необходимость посидеть в одиночестве. А ведь именно одиночество сейчас

требовалось Джейсону Каммингсу, молодому маркизу Весси. Тоска стремительно заполняла душу, и требовалось срочно вытеснить ее иной субстанцией.

Как он мог поддаться слабости и согласиться на поездку в Озерный край? Почему не нашел сил отказаться, не настоял на своем? Он, старший брат! Непростительно в двадцать четыре года потакать прихотям сестры. В прошлый раз, после смерти матери, пусть и с трудом, но все-таки ему удалось вырваться на свободу, и вот пожалуйста: бессовестным шантажом его оторвали от друзей, заманили в глушь и возложили на плечи тяжкую, невыносимую ношу: ответственностью за целое семейство.

Ответственность. Ужасное слово приводило Джейсона в панику. Разве возможность поступать по собственному усмотрению не безусловная прерогатива молодости? Разве человек не имеет права на неограниченную свободу и вольное познание мира? Но волею судеб он оказался здесь и отныне вынужден мириться с тоской.

Джейсон искренне верил, что, настояв на отъезде отца из Лондона, поступил правильно. Трудно сказать, насколько сестра преувеличила грозные симптомы — до сих пор ему не довелось собственными глазами увидеть признаков ухудшения состояния. И все же лорду Каммингсу было бы больно терять себя в глазах многочисленных друзей и знакомых, Герцог всегда отличался обостренным чувством собственного достоинства, и это свойство натуры в полной мере передалось сыну.

Кружка быстро опустела, однако внимательный Джонстон тут же ее наполнил.

— Отличное обслуживание, приятель, — похвалил Джейсон. — Напоминает одно небольшое заведение в Копенгагене…

Однако хозяин паба не посчитал нужным выслушать комплимент, а равнодушно отвернулся, чтобы рассчитать другого посетителя — просто одетого человека с невыразительным лицом и тростью, который запивал элем рыбу с жареной картошкой.

Джейсон предпочел не обижаться на откровенное пренебрежение — в конце концов в «Масонский герб» люди приходили не ради разговоров — и решил вернуться к собственным мыслям. На чем же он остановился?

Ах да.

Отъезд из Лондона имел один неоспоримый плюс, с улыбкой подумал Джейсон. Необходимость сопровождать отца заставила Джейн покинуть светское общество. При всей любви к сестре следовало признать, что в первый сезон девочка вела себя как отведавшая валерьянки кошка. Да и сейчас носилась по городу сломя голову, практически без присмотра.

По телу пробежала дрожь. О последствиях страшно было думать. О, ради всего святого!

Кружка вновь опустела.

Пинта в «Масонском гербе» явно уступала в объеме пинте на континенте. Да и по крепости как-то подозрительно не дотягивала.

В душе зародился черный гнев.

Неужто Джонстон надумал обмануть самого маркиза Весси, сына и наследника герцога Рейна? Или принял за мальчишку, не способного понять, что к чему? Ладно, сейчас этот жадный тип за все ответит.

— Джонстон! — самым аристократическим тоном произнес Джейсон в пространство. — Эль у вас слишком слабый. Принесите виски.

Следующие несколько часов прошли так, как обычно проходит время в таверне. В ответ на обвинение в слабости пива хозяин принес молодому лорду лучшее виски — во всяком случае, самую красивую бутылку. Сметливый Джонстон быстро понял, что молодой аристократ не слишком сведущ в алкогольных напитках, а потому наверняка решит, что чем дороже бутылка и ярче этикетка, тем качественнее содержимое.

Второй посетитель все еще уныло сидел над своей тарелкой. Дверь дважды открылась и закрылась — в первый раз, чтобы выпустить на улицу кошку, а во второй — чтобы впустить еще одного посетителя: он оказался таким же тихим, как и тот, что до сих пор ел рыбу с картошкой, однако с заказанной яичницей расправился значительно быстрее.

Джонстон продолжал до бесконечности перетирать кружки.

А лорд Джейсон Каммингс, маркиз Весси, отчаянно пьянел.

Разумеется, сам он, глубоко уверенный в собственной выносливости, помутнения рассудка не замечал. Более того: считал, что ум его ясен и голова работает как нельзя четко.

Джейсон с улыбкой смотрел, как хозяйка прошла по залу, чтобы забрать у медлительного посетителя с тростью опустевшую тарелку. Миссис Джонстон трудно было назвать молодой, однако она сохранила женственность, хотя с годами фигуры супругов приобрели почти одинаковые округлые формы. Но хозяйка хорошо двигалась, а молодой джентльмен не отличался особой привередливостью, довольствуясь тем, что открывалось взору. Вот и сейчас он жадно следил, как предмет вожделения направляется к двери в кухню.

К сожалению, нескромный взгляд вызвал недовольство владельца заведения.

Внимание Джейсона переключилось на опустевший стакан.

— Джонстон! — воззвал он и для пущей убедительности постучал по исцарапанной поверхности стойки.

Однако хозяин паба даже не повернулся. Более того, он ушел!

Ушел от маркиза!

За долгих двадцать четыре года жизни с ним еще никто не обращался столь пренебрежительно.

Джейсон встал с высокой табуретки и почувствовал, что пол под ногами предательски качается. Чертов пол.

— Эй, Джонстон! — повторил маркиз.

Пол снова покачнулся и в этот раз потащил за собой ноги. К счастью, молодой аристократ не упал на пол. К несчастью, он упал на джентльмена с тростью, который успел расплатиться и теперь направлялся к двери.

— Эй! — вновь крикнул Джейсон.

Алкоголь активизировал мыслительные способности, но заметно ограничил лексический запас.

— Спокойно, парень, — негромко произнес человек и с раздражающей силой прислонил качающегося лорда к стойке бара — единственной надежной опоре в нестабильном враждебном мире.