Лето для тебя
Шрифт:
Джейн спрыгнула с крыльца и по лесной дорожке побежала обратно, к коттеджу и к обыденной жизни.
Каждый торопливый шаг уносил ее все дальше от дома вдовы Лоу и его нового обитателя.
Берн снял с огня свистящий чайник и поставил на край плиты, дожидаясь, пока вода перестанет кипеть. В доме повисла тишина. Снова полное одиночество — желанное и спасительное.
Общество представляло собой чуждую, враждебную стихию — это стало ясно давно: на людях тяга к саморазрушению угнетала особенно безжалостно. Непреодолимое обстоятельство
С тех пор прошел уже почти год. Поначалу, оказавшись на пустынном берегу озера, Берн собирался отправиться прямиком к дьяволу. Знал, что на глазах братьев это сделать не удастся. Они так его любили, что становилось больно. А здесь, вдали от близких и просто знакомых, ничто не мешало уступить демонам и окончательно утонуть в пороках.
И все же утонуть не удалось. Какая-то упрямая частица разума сопротивлялась, требуя, чтобы он непременно оставался на поверхности.
Неистребимое жизнелюбие одержало верх даже над телом — но тело все еще отказывалось возвращаться к людям, словно не доверяло собственным силам и возможностям.
И вот сейчас полный оптимизма внутренний голос нашептывал: «Как приятно видеть знакомое лицо».
Но молодая леди вовсе не относится к числу знакомых.
«Во всяком случае, она тебя знала, причем не так, как другие, кто успел составить дурное мнение и шарахался как от чумы», — настаивал голос.
— Они составили обо мне дурное мнение лишь потому, что я сам дал повод, — неожиданно для себя вслух произнес Берн. — И сторонятся по той же причине.
И ты все еще этого хочешь?
Берн посмотрел вокруг. Комнаты небольшого дома до сих пор оставались такими, какими их сделала тетушка, если не считать отсутствия кружев и кое-каких безделушек. Связанные крючком чехлы на подлокотниках дивана и кресел, акварели на стенах — все напоминало о прежней хозяйке. Но на мгновение, когда на берегу внезапно появилась непрошеная рыжеволосая гостья и, зардевшись при виде его мокрого тела, все же нашла силы пренебречь приличиями и пойти следом, безмолвный дом словно проснулся от долгой зимней спячки и ожил.
Оказывается, порою приятно поговорить с кем-то, кроме Доббса.
Что правда, то правда. Короткая беседа оставила на редкость теплое воспоминание. Он не кричал, не рычал и не дрался. Потому что не хотел.
Но хотя общение привлекало, хотя одиночество внезапно предстало во всей своей неприглядности, Берн ясно сознавал, что, позволив себе вернуться к людям, уступив соблазну вновь оказаться в Лондоне, впустив кого-то в свой мир, лишь разрушит то немногое, что смог построить в душе за время отшельнического существования.
Он насыпал в фарфоровый чайник заварку и залил кипятком. Подождал, пока чай настоится. Впрочем, пить уже не хотелось. Прохладная вода и свежий утренний воздух взбодрили. Нога привычно ныла — тупая пульсирующая боль уже превратилась
Берн посмотрел в окно: сквозь буйно разросшийся на решетке девичий виноград синело озеро. Лето обещало подарить солнечный веселый день — один из тех, которые так приятно провести на воздухе в компании друзей.
Но он, как всегда, останется дома. Один.
Джейн вернулась в коттедж, ожидая увидеть сущий ад. Джейсон встретил сестру у двери, нервно расхаживая взад-вперед в халате и босиком.
— Джейн! — воскликнул он, одновременно обрадованный ее возвращением и раздраженный затянувшимся ожиданием. — Я не смог уснуть, спустился в библиотеку за книгой и встретил там его… понимаешь, не смог…
— Не волнуйся, все в порядке, — успокоила Джейн, повернулась и быстро зашагала по коридору.
Брат не отставал.
— Представляешь, он меня не узнал, — пожаловался Джейсон, и от волнения его голос внезапно сорвался, как в детстве. Пришлось откашляться, чтобы привести связки в порядок.
Джейсону впервые довелось увидеть отца в минуты приступа. Судя по всему, впечатление оказалось слишком сильным. Джейн пригладила волосы и распахнула дверь.
Она ожидала увидеть какую-нибудь неприглядную картину, однако герцог спокойно сидел возле камина в обитом бархатом кресле и просматривал стопку бумаг, а рядом, на подносе, стояли чайник и чашка.
— А, дорогие, вот наконец и вы. Знаете, что у нас в каретном сарае стоит незаконченный ялик? Я заказал его, когда ты, Джейс, был совсем маленьким, но только сейчас нашел подряд на выполнение работ. Кажется, мастер неожиданно умер и не успел довести дело до конца. — Он посмотрел ясным, твердым взглядом и улыбнулся: — Что скажешь, сын? Не хочешь попробовать себя в плотницком деле?
Сцена выглядела вполне невинной: казалось, семья просто приехала в деревню, чтобы провести лето на берегу озера. Недавнее смятение выдавала лишь куча скомканных страниц возле большого библиотечного стола. Джейн опустилась в соседнее кресло.
— Можно посмотреть?
Она с улыбкой протянула руку и осторожно взяла старый пожелтевший листок. Просмотрела с обеих сторон и снова подняла глаза на отца. Герцог выглядел вполне довольным, словно жизнь и не наносила тяжких ударов.
— О, дорогая, — его светлость нежно сжал свободную руку дочери, — ты сегодня особенно прелестна. Северный климат всегда тебя украшал.
Джейн улыбнулась. Комплимент едва ли можно было назвать необоснованным: северный климат действительно оказывал благотворное влияние. Но герцогиню он украшал ничуть не меньше. Трудно было определить, с кем на самом деле разговаривает отец.
Джейн мельком взглянула на брата; тот стоял возле двери бледный, с выражением отчаяния на лице.
Герцог только что узнал сына, что само по себе можно было считать хорошим знаком. До чего же хотелось верить, что тревога оказалась напрасной!
— Решил выпить чаю?