Лето Эпох
Шрифт:
На них стали обращать внимания вездесущие бабушки у подъездов. И Света опять потянула друзей, но теперь уже, в сторону своего дома.
13
Пробыли у родителей Светы довольно долго. Девушка и в самом деле в первую очередь приняла душ, потом накормила ребят и долго искала и примеряла вещи в своей комнате. Забрала деньги, отложенные ими с Семеновым на всякий случай и перед самым приходом мамы, все втроем поспешно сбежали из квартиры. Папа так и проспал всё это время кресле, перед телевизором.
Денег было не так уж и
– А соседи?
– задал резонный вопрос Вовка.
– Сотовых здесь нет, а специально звонить никто не будет. Дачный кооператив совсем еще молодой, так, что толком никто никого не знает.
– Поехали - согласно кивнули головами оба.
– Только на субботу, воскресенье, надо куда-то будет съезжать. Мама с папой, наверное, приехать могут.
– А может там можно будет домик дачный снять недорого? Раньше... Ну, сейчас, так вроде бы делали...
– Спросил Вовка.
– Не знаю, поедем, поживём, разузнаем. Надо только в магазин за продуктами, вам за бритвами и лезвиями, пастой и зубными щетками, зайти, а то рядом там ничего нет, даже деревень. И денег на поезд отложить. Билет до Солнечногорска Северного стоит, аж, шесть рублей. Нас трое и того восемнадцать. Так на продукты...
– Света занялась кройкой их невеликого бюджета, привычным, в общем-то, женским занятием. Но скучным для парней.
– И того свободных у нас остается всего двадцать два рубля, минус электричка, минус...- Выносила она вердикт, раскладывая купюры по отделениям прихваченного дома кошелька - вот вам по рублю, на сигареты и мороженое. Так Саша не курит, ему еще рубль. Всё я готова пошли.
– Слышь, хозяюшка, и где тут справедливость?
– Деланно возмутился Вовка глядя на довольного друга.
– Эскимо одиннадцать копеек, пломбир восемнадцать. Сигареты болгарские двадцать пять. На здоровье не экономят, мороженое, это молоко, а молоко это здоровье. А тебе оно не нужно, вот и кури.
– Да, я брошу...
– Вот бросишь, получишь еще рубль. Всё пошли.
До богом забытой станции добрались на электричке. Пару километров протопали, навьюченные сумками с продуктами и остальными бытовыми принадлежностями, по извилистой лесной тропке вдоль небольшой речушки и вот она избушка на курьих ножках, правда, сделана добротно, видно было, что с любовью, даже печь кирпичная, по всем правилам в доме. И крепкий невысокий заборчик порадовал, как и довольно симпатичный туалет и душевая с электроводонагревателем.
Вовка, сражу же, занялся печкой и водой. Её надо было натаскать из колодца. Дрова были. Сашка помогал Свете готовить ужин и обустраивать быт на троих, двух мальчиков и девочки. Для чего отделили старыми простынями пространство за печкой и перетащили туда топчан с крохотной верандочки. Вроде бы всё складывалось удачно. Но...
За
– Что случилось, несправедливая хозяйка?
– С улыбкой спросил Вовка.
– Боюсь...
– не обратив внимания на улыбку друга, ответила девушка.
– Что родители приедут?
– Нет, на этих выходных не приедут, точно... Знаю, за два дня чувствую. Боюсь возвращаться в Солнечногорск.
Ребята промолчали. А Света, помолчав с минуту вновь заговорила.
– Я стала другой... И уже не знаю люблю ли я Лёшу... Не знаю... Будет ли всё по прежнему? Наверное, нет. А такая, какой я стала теперь ему не нужна. Я стала равнодушной, да, вот правильное слово - равнодушной. Как будто во мне что-то сгорело... Сгорела вся моя жизнь. Вам ребята не понять.
Парни опять тактично промолчали.
– И еще я знаю, что будет завтра, послезавтра, дальше пока не вижу. Эти чертовы способности - продолжала она - и еще... Володя, что бы ты там себе не надумал, прошу не надо, лучше промолчи...
Света, сдвинув в сторону тарелку с не доеденными макаронами, выскользнула из-за стола и скрылась в своем закутке.
Мерно стучали колеса вагона о стыки нескончаемых рельсов, за окном проплывали немудреные пейзажи северной части страны. Вовка, Светлана и Саша, выкупив купе, неотвратимо приближались к финалу своих приключений. Но это они так думали. Судьба же распорядится иначе. Судьба и гений её мужа.
Света последние полторы недели вообще не выходила из депрессии.
Ребята её не задевали, и даже вежливо сторонились, делая всю работу по дому сами.
– Вов - позвала она друга, прервав многодневное молчание - я так больше не могу... Ты можешь что-нибудь сделать с этим самым моим даром, не могу я и не хочу знать, что там впереди. Я скоро с ума сойду. Через две минуты постучится проводник и спросит нас о чае, через час будут разносить обеды в судках, потом на станции будет драка между какими-то солдатами... К вечеру опять пройдёт патруль, ищут кого-то и тебе придётся отводить им глаза, а сейчас по радио опять будут петь "Арлекино". Надоело Вов.
– Нет света - отозвался сразу же Вовка - но попробуй сама научиться блокировать свой дар и включать его только тогда когда это будет нужно. Я тоже теперь, после последнего перемещения стал слышать мысли находящихся рядом людей, но получилось отключать это слышание. Щелк и все, как радио выключил.
– Значит ты слышал все мои мысли, начиная с того самого вечера...?
– Нет, несправедливая хозяюшка, я научился отключать их раньше, когда в городе у твоих родителей были и с тех пор даже не пытался. Представляешь, когда в город въехали, у меня чуть крыша не поехала. Помните, я тогда чуть не растянулся возле той "капейки", Сашка еще за рукав меня подхватил. А тебя остановил, когда ты к дому понеслась чисто случайно, наверное, инстинкт какой-то сработал. Только потом осознал, что правильно сделал. Сашка еще подумал, что если я тебя еще раз так схвачу, то он мне зарядит по полной. Так ведь граница, а?