Лето Эпох
Шрифт:
Легко взбежав по отшлифованным тысячами подошв, местами выщербленным ступенькам на третий этаж обычной пятиэтажки, Вовка вдруг в нерешительности остановился. Вот она дверь, обитая черным дерматином, вот золотистый пластмассовый номерок, сам прикручивал, еще до армии, вон кнопка звонка, оплавленная зажигалкой, так и не сменил... Вот..
Что-то останавливало его. Что-то здесь было не так. Вовка не понимал, что? Но где-то внутри, в груди, в сердце, вдруг всё воспротивилось тому, что бы с легкостью нажать эту черную в круглом сером оплавленном корпусе кнопку. Он отступил на шаг назад, оперся плечом о стену и торопливо вытянул сигарету,
За дверью прошелестели легкие шаркающие шаги и, не спрашивая - кто?
– провернулся ключ. И, появилась мама, такая же пышная, родная в просторном домашнем халате. Она недоуменно поглядела на Вовку - Вам кого?... Но голос ее вдруг сорвался, взгляд затуманился и она, сделав шаг назад, побледнев, стала оседать, теряя сознание. Губы ее шептали - Саша, ты пришел...
В тесном коридорчике появился парнишка, на вид лет семнадцати в одних трусах и кинулся к матери. Вдвоем они внесли маму в комнату, ничуть не изменившуюся за четыре последних года, и положили на старенький, но такой уютный диван. Паренек, выпрямившись, взволновано спросил - Вы к кому?
– Я-а?
– Протянул Вовка, непонимающе вертя головой. Слова рвались из груди, но кроме хрипа и судорожного всхлипа произнести ничего не смог.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза и, не выдержав, Вовка отвернулся. Что-то происходило с ним... Он чувствовал, что теряет, самое главное... Себя? Душу? Жизнь? Он как будто растворялся в этом пареньке.
А паренек, спохватившись, бросился к телефону, судорожно давя на кнопки "03".
Вовка в растерянности постоял еще минуту, а затем, тяжело передвигая негнущиеся ноги, двинулся к входной двери и, уже почти переступив порог, резко развернувшись, грубо спросил - а ты кто?
Паренек скороговоркой выпалил в телефонную трубку адрес и, опустив ее на рычаг, дерзко поглядел на сержанта - я Вова, Владимир - поправился он - а ты?
Вовка ничего не ответив, вышел, прикрыв за собой дверь.
Он сидел на лавочке детской площадки в тени раскидистой акации напротив "своего" подъезда и отрешенно курил сигарету за сигаретой. Вся его сущность, как будто вновь собиралась в единое целое, как ручейки, соединяясь, образуя мощный поток. И этот поток с грохотом, вспениваясь, и разлетаясь на мириады брызг, падал с огромной высоты в бескрайнее озеро. Озеро его Я. Падал, разбивался и успокаивался.
В голове плавал серый туман непонимания и растерянности.
Мимо проходили люди, бросали косые взгляды на скопившиеся у его ног окурки, ворчали что-то осуждающее, но себе под нос и скрывались в темном проеме арки. Тихо прошуршав шинами, подъехала и остановилась скорая помощь. Двое в белых халатах, громко хлопнув дверьми "Газели", торопливо направились в подъезд его дома.
Вовка поднял глаза на этот тревожно - раскрашенный автомобиль и проследил замутненным взглядом за врачами. Пришло понимание - к кому. И он вскочил с лавки, кинулся было следом, но ноги как вросли в землю... Он не смог сделать и шага. Сержант - десантник так и застыл у лавки безвольным изваянием. А ведь всего месяц назад он бесстрашно шагал в бездну и падал, разбросав руки, навстречу стремительно приближающейся земле. А теперь только губы его тихо шептали - я приехал мама.
Сколько просидел на лавочке Владимир
Постепенно морок, помутивший сознание и сковывающий все его тело, стал рассеиваться. Голова проясняться. Молодость и боевая закалка взяли свое. Появились первые связные мысли. К тому же кончились сигареты. Сделав несколько глубоких вдохов, как учил старшина когда-то в учебке, Вовка поднялся с лавки и расправил плечи.
– Первым делом надо узнать, что с мамой? Куда ее увезли? В какую больницу? Потом, наконец, выяснить, что здесь происходит? Потом... Потом видно будет.
Вовка вытащил из нагрудного кармана потертый портмоне, извлек банковскую карточку, повертел между пальцами, вздохнул и сунул обратно. Неплохие боевые заплатили за последнюю операцию, но где сейчас искать банкомат. Выгреб наличность пересчитал - на чай с булкой хватит, а если булку поскромнее, то может еще и на сигареты. И твердым шагом направился к бабушкам - старушкам.
В регистратуре районной больницы девушка - медсестра, только взглянув на красивого и статного молодого человека, да еще в форме, мгновенно преобразилась. Из усталой и недовольной всем и вся, превратилась в жизнерадостную, красивую, веселую и вежливую девчонку.
Выяснилось, что с мамой не все так плохо, как накрутил себе Вовка. Нервный срыв. Но пару дней полежит под присмотром врачей.
И сержант, с отлегшим от сердца тяжелым камнем нехороших предчувствий, широко улыбнулся девчонке - сестричке и от чистого сердца осыпал ее веселым дождем игривых комплементов. От чего у девушки зарделись щеки и скромно потупился взор. Пообещав ей еще не раз забежать и обязательно в ее смену, Вовка покинул больницу.
Но куда и к кому идти? Это был вопрос вопросов. И он решил пока поискать банкомат. А с деньгами можно на первое время и ... Ну, хотя бы в гостиницу.
3
– - Девушка, девушка, извините ради бога...
Девушка подняла красные заплаканные глаза.
– Извините, еще раз, я только хотел спросить, про банко... Вас кто-то обидел? Вы плачете?
Вовка подошел ближе и легонько тронул ее за плечо. Та испуганно отстранилась.
– Не бойтесь - проговорил Вовка, стараясь придать голосу теплые нотки, но руку убрал - У вас, что-то случилось? Может быть, я могу чем-то помочь?
Он только сейчас заметил, что девушка очень красива и по привычке скользнул взглядом по правой руке, а именно по безымянному пальцу. Тонкая полоска желтого металла была именно там, где она и должна была быть.
– Черт - выругался он мысленно - красивые всегда достаются другим. Невезуха... Мельком оглядел и ее стройную фигурку. Вот только, одета... как-то не так, не по сезону, что ли? Черные свободные брюки, коричневый свитер с высоким воротом, на ногах черные же лакированные туфельки без каблуков. К груди она прижимала маленького белого пушистого игрушечного зайчишку.