Лето Гелликонии
Шрифт:
На щеках ЯндолАнганола разгорелись пятна яростного румянца.
С усилием цедя слова сквозь стиснутые зубы, он объявил:
– По моему мнению, есть все основания полагать, что наша путеводная звезда, религия, горячим, может быть самым горячим, приверженцем которой я являюсь, началась с незатейливого поклонения фагорам. Верование это зародилось в ту пору, когда люди и фагоры находились на более низкой, примитивной, ступени развития. Сейчас церковники тщательно скрывают этот факт, но, судя по сохранившимся рисункам, в свое время Всемогущий удивительно напоминал анципитала. С тех пор
Сегодня никто не станет звать фагоров всемогущими. Теперь это трудно даже вообразить. Из собственного опыта я знаю, что при хорошем и умелом обращении двурогие могут быть очень послушными и понятливыми. Своим появлением вера обязана анципиталам. И тем не менее церковь ополчилась против них.
Сайрен Станд повернулся к своему советнику-церковнику, вновь ища у того поддержки. Церковник заговорил глухим и ровным уверенным голосом:
– По мнению церкви, все это вряд ли покажется убедительным его святейшеству Це'Сарру, который скорее всего сочтет слова короля Борлиена ЯндолАнганола кощунством, противным Акханабе и направленным на подрыв спокойствия его правления.
– Вот именно, - подхватил Сайрен Станд.
– А кроме того, все это вряд ли покажется убедительным кому-то из нас, брат мой. Однако ж, если ты постановишь держать свое мнение при себе, Це'Сарр скорее всего обручит тебя с моей дочерью без всяких осложнений.
Итог встрече подвели очень быстро. Оставшись наедине с женой и советником, Сайрен Станд, потирая руки, заметил:
– Теперь ему ничего не остается, кроме как дожидаться Це'Сарра. У нас есть три дня; надо успеть сделать все, чтобы свадьба не состоялась. Нам нужен СарториИрвраш. В лагере фагоров в Парке Свистуна его нет - там уже искали. Значит, он еще во дворце, иначе быть не может. Сегодня же мы обыщем флигель короля Яндола, осмотрим там каждый угол и закуток.
Советник-церковник кашлянул.
– Не все ясно с этой женщиной, Оди Джесератабхар, что прибыла сюда вместе с СарториИрврашем. Сегодня утром она, обнаружив исчезновение своего спутника, встревожилась и попросила убежища в посольстве Сиборнала. По моим сведениям, она адмирал флота. По сведениям моих агентов, в посольстве ее приняли не лучшим образом. С ней вполне могут обойтись как с дезертиром и предателем. Но для нас она теперь недосягаема - или почти недосягаема.
Энергично обмахиваясь веером, Сайрен Станд налил себе еще вина.
– Мы сумеем обойтись и без нее.
– Церковный стряпчий недавно сообщил мне еще об одном обстоятельстве, которое может оказаться на руку вашему величеству, - ровным голосом продолжал священник.
– Грамота с разрешением на развод короля ЯндолАнганола и МирдемИнггалы по сию пору остается в руках посланца Элама Эсомбера. Король Яндол уверен, что, подписав грамоту, вправе считать себя полностью свободным, хотя на самом деле это нет так - он не знает, что в соответствии со старинным законом панновальского права особы королевской крови могут считать себя свободными от брачных уз лишь тогда, когда грамота с высочайшим разрешением на развод побывает в руках у Це'Сарра. Этот закон был принят для того, чтобы исключить
– И, следовательно, не может жениться?
– Не может - до тех пор, пока все условия соответственного закона панновальского права не будут соблюдены в точности.
От удовольствия Сайрен Станд хлопнул в ладоши и рассмеялся.
– Чудесно. Замечательно. Пусть он напорист и дерзок, но того, что у него связаны руки, он не знает.
– А как же ваше желание получить Борлиен в союзники, ваше величество?
– тихонько спросила королева.
Король пренебрежительно взглянул на супругу.
– Дорогая, сейчас у нас другая задача - в первую голову мы должны остудить пыл нашего дорогого Яна, осрамить его и ослабить его позицию, и тогда Матрассил отвергнет его сам. Мои агенты доносят о продолжающихся беспорядках в столице Борлиена. В этих обстоятельствах я могу выступить в качестве спасителя Борлиена и взять правление обоими королевствами в свои руки, так, как когда-то в древности, когда Борлиен был всего лишь провинцией Олдорандо. История часто возвращается к истокам, совершив полный оборот, разве ты не знала, дорогая?
Что касается короля ЯндолАнганола, тот отлично сознавал сложность своего положения. Но всякое отчаяние и растерянность немедленно отступали, стоило ему вспомнить то зло, которое причинил ему король Сайрен Станд. Утром, обнаружив на кровати рядом с собой обезглавленное тело Юлия и едва придя в себя, он пережил новое потрясение, сначала наткнувшись в коридоре на голову Юлия, а потом на труп безжалостно зарубленного солдата-борлиенца, стражника, охранявшего его покои. Лицо солдата было почти полностью срезано жестоким и искусным ударом меча. От вида окровавленного тела короля вырвало. Целых два дня, этот и последующий, он чувствовал себя нездоровым. Во дворце было невыносимо жарко, но его бил озноб.
После известного разговора с Сайреном Стандом король Борлиена отправился в Парк Свистуна, где небольшая толпа зевак приветствовала его радостными криками. Проведя немного времени со своими фагорами-гвардейцами, он успокоился.
Он начал с того, что с особенной тщательностью осмотрел все постройки, отведенные для жилья двурогим солдатам. Командиры фагоров неотступно следовали за ним. Один из павильонов, прилично обставленный, специально предназначался для приема гостей. Верхний этаж павильона представлял собой обычные жилые комнаты.
– Сегодня же переселюсь сюда, - объявил король ЯндолАнганол.
– Это место будет вашим, король. Ни один человек из Хрл-Дрра Нхдо не войдет сюда.
– Фагоров здесь тоже не должно быть.
– Фагоров не будет.
– Вы будете стеречь эти покои пуще глаза.
– Понимаем и повинуемся.
Король ЯндолАнганол не уделил особого внимания и не удивился тому, что верховная командирша фагоров назвала Олдорандо его старинным именем, бывшим в употреблении у двурогих много веков назад, поскольку знал об отличной памяти анципиталов, из которой, казалось, не стиралось ничто и никогда. К старинной манере разговора двурогих он тоже давно привык.