Лето и осень сорок пятого
Шрифт:
– Значит, остается только силовой вариант, а Трумэн на это не пойдет! Он слишком боится войны на два фронта - принялся обличать Гарридеб, но на защиту президента незамедлительно встал Сэмюэль.
– И правильно сделает. Одно дело вести войну против ослабленного русскими вермахта и совсем иное дело схватиться с находящимся на подъеме Сталиным. Он пусть и бывший, но союзник и в отличие от микадо и Гитлера войны нам не объявлял и на нас не нападал. При подобном положении дел, президенту будет очень трудно получить у конгресса
– Что же вы предлагаете? Сидеть и ждать, когда Советы соизволят объявить нам войну!? Подобное ожидание нам выйдет боком!
– Я предлагаю помочь президенту развязать руки на востоке, чтобы затем полностью сосредоточиться на России.
– Как у вас все просто, "помочь президенту". С июля этого года мы только и делаем, что помогаем ему!
– начал заводиться Гарридеб, но Джозеф властно одернул его.
– Черт возьми, дайте ему сказать!
– Благодарю, вас, - Сэмюэль бросил в сторону своего оппонента снисходительную улыбку.
– По моим данным, до конца года Макартур должен навести порядок на Кюсю, а затем начнет подготовку к высадке десанта в район Токио. Я нисколько не сомневаюсь, что для наших военных подобная задача вполне выполнима, но в нынешних условиях это слишком долгий путь. Согласитесь, господа.
– Полностью на все сто процентов - поддержал Сэмюэля эпикуреец, упредив едкую реплику со стороны Гарридеба.
– В распоряжении нашей страны есть атомное оружие. Мне кажется, будет лучшим, если, не дожидаясь высадки десанта на Хонсю, наша авиация нанесет ядерный удар по Токио и уничтожить японского императора. Это не только существенно сократит потери среди наших вооруженных сил, но и внесет хаос в управление страной. Лишившись своего императора, японцы капитулируют, после чего мы сможем играть со Сталиным по своим правилам.
– Боюсь, что вы несколько упрощаете положение дел. Японцы уже не один раз показали всем свой дикий фанатизм. Не стоит рассчитывать на то, что лишившись своего микадо, они сложат оружие и перестанут сражаться с нами - выразил сомнение Джозеф.
– А я согласен с предложением Сэмюэля, - подал голос толстяк.
– После устранения микадо, в стране обязательно возникнет драка за власть. И кто-нибудь из соискателей за опустевший трон обязательно обратиться к нам за помощью, которую мы окажем на выгодных нам условиях.
– Ну а если вопреки всему это не случиться? Что тогда?
– не удержался Гарридеб, упрямо пытавшийся найти хоть малый изъян в предложении Сэмюэля.
– Тогда мы устроим японцам полную морскую блокаду и будем ждать, когда голод просветлит их мозги и принудит к капитуляции. А если в это дело вмешается Сталин, то у президента будут веские причины объявить Россию недружественным государством и начать боевые действия сроком до шестидесяти дней, без одобрения конгресса - лысый выразительно посмотрел на Джозефа и тот, после недолгого раздумья принял его сторону.
–
Сухощавому джентльмену было очень трудно соглашаться с предложением Сэмюэля, но он был вынужден это сделать.
– Я согласен с вашим мнением, дорогой Джозеф - произнес Гарридеб, пытаясь хоть в немногом, но ущемить своего вечного оппонента.
– Прекрасно. Ваше слово, Вильям. Вы по-прежнему стоите за запасной вариант?
– с холодной усмешкой спросил "патрон".
– Я не считаю нужным забывать про него - с достоинством ответил "северянин".
– Но вы не против этого предложение?
– Нет.
– Прекрасно. Тогда нам осталось решить, кто проинформирует президента о нашем предложении. Поручать столь важное дело посредникам, недопустимо.
– Совершенно с вами согласен, Джозеф. Мне кажется, что будет правильно, если это сделает Сэмюэль - предложил толстяк, не желавший усиления авторитета "патрона".
– А мне кажется, что лучше поручить это дело Джозефу - не согласился с ним Гарридеб.
– Будет лучше, если мы вместе с Сэмюэлем, известим президента о нашем предложении - предложил соломоново решение Джозеф и лысый легко с ним согласился. Капталы семейства Джозефа и степень его влияния на власть диктовали необходимость иметь его в союзниках, чем идти на откровенную конфронтацию.
– Почту за честь.
– Вот и отлично - обрадовался "патрон".
– Надеюсь, вы согласны с этим, Вильям?
– Думаю, что это будет лучшим вариантом для всех нас - согласился с ним "северянин" и на этом ночные бдения завершились.
Утром следующего дня Вильям отправился в Вашингтон, где находился его запасной вариант, а двое других полетели на запад, в сторону Скалистых гор. Там в Солт-Лейк-Сити находился поезд американского президента.
Появление столь необычных гостей, застало врасплох. Едва стало известно, кто с ним хочет встретиться, Трумэн сразу понял, что ему предстоит весьма непростой разговор.
Привыкший за все время своего президентства получать со стороны Больших семейств только одну критику, он был готов дать самый решительный из всех решительных бой, однако ничего неприятного не произошло. Президента не только похвалили и погладили по головке за правильное поведение, но в качестве бонуса даже дали конфетку, обещав поддержать все его начинания против Сталина.
Поступившее предложение очень обрадовало Гарри. Впервые за все время нахождения в Белом доме, он почувствовал себя действительно значимой фигурой в Большой политике. Бойцом, от которого ждали хорошего боя и не побоялись сделать весьма серьезные ставки в тайной игре.