Лето мафии
Шрифт:
— Всему свое время, Барни. — Откинувшись назад, он театрально воздел руку к небу и объявил: — Настанет день, и ты увидишь мое имя на афишах, коротышка.
Сидни зачарованно наблюдал за разговором. Луи стоял на самом солнцепеке, облаченный во все черное, и тем не менее на нем не было видно ни капли пота. Повернувшись ко мне, Сидни в благоговейном восторге прошептал:
— Вот у кого действительножидкая кровь. Мой врач ни за что в это не поверит.
Наконец Барни доделал последний хот-дог, и мы набросились на творения его рук словно герои «Оливера Твиста». Допив
Через четыре дня мне предстояло это выяснить. Через неделю я уже шел вместе с Сидни.
Глава 3
Лету 1950 года суждено было запомниться невыносимой жарой, которая четырежды накатывалась на Нью-Йорк, сенсационными данными, представленными комитетом Кифовера, и парадом по Бродвею в ознаменование ликвидации последнего трамвайного маршрута в Буффало. Тем временем где-то далеко в какой-то Корее началась война. Но в ту субботу, когда Сидни впервые присоединился к нашему завтраку, весь город только и говорил что про открытие тоннеля Бруклин — Баттери, связавшего южную оконечность Манхэттена с Бруклином. А Луи был в восторге, потому что ему довелось где-то прочитать о постановке на Бродвее нового мюзикла о шулерах — а поскольку все наши знакомые шулеры являлись членами мафии, этот спектакль был о нас. Он назывался «Парни и куклы».
В среду около полудня ребята ждали меня перед домом в фургоне «Форд» 1941 года выпуска, принадлежавшем отцу Луи. Дул слабый ветерок, но поскольку столбик термометра вскарабкался до девяноста трех градусов, он лишь дразнил, не принося настоящего облегчения. Все были в легких светлых брюках, футболках и штиблетах — все, кроме Луи, неизменно облаченного во все черное. Порошок сгонял к Барни и запасся двумя пакетами с дюжиной хот-догов и восемью коктейлями. Нам предстояло съездить в аэропорт Ла-Гуардиа, чтобы оценить перспективы нападения на грузовой терминал. Рассчитав временной фактор, Порошок пришел к выводу, что высока вероятность остаться без обеда… о чем не могло быть и речи.
За все три предыдущих дня я ни разу не встречал Сидни ни на улице, ни на пожарной лестнице. У него случился приступ астмы, и мать держала его дома. Однако сейчас, выходя из дома, я заметил Сидни. Он уныло брел по улице, с залитым слезами лицом. Ермолка куда-то пропала, одежда была в беспорядке, а взгляд не отрывался от мостовой под ногами. В руках Сидни сжимал книги, так, словно это был спасательный жилет. Нас он не замечал до тех пор, пока я не окликнул:
— Сидни! Черт возьми, что случилось?
Я сбежал по лестнице к нему; остальные ребята собрались у меня за спиной.
Остановившись, Сидни поднял взгляд и, запинаясь, пробормотал:
— Я… я возвращался д-домой из б-библиотеки…
Всхлипнув, он достал из кармана носовой платок и высморкался.
— Сидни, ради бога, успокойся. Сейчас ты говоришь совсем как Прыгун. Расскажи, в чем дело.
Кивнув, Сидни несколько успокоился и шумно вздохнул.
—
— Они? Кто? — спросил я.
— Обозвали меня грязными словами и попытались отнять книги…
— Сидни, как они выглядели?
Он покачал головой.
— Н-не знаю… их было трое… Я никогда раньше их не видел…
— Как они выглядели? — повторил я, начиная терять терпение.
— Они старше меня… затолкали меня в переулок… стали бить ногами… Я не отдал им книги, тогда они стащили с меня ермолку.
Схватив его за руку, я заорал:
— Черт побери, Сидни, как они выглядели?
Взгляд Сидни стал сосредоточенным. Он сказал:
— Один светловолосый, чуть повыше тебя… а двое других похожи на братьев… У светловолосого золотой зуб…
Золотой зуб расставил все по местам. Я понял, о ком идет речь. Светловолосый с золотым зубом мог быть только Ником Колуччи. Ник возглавлял «Гремучих змей», банду из Челси, а двое братьев были Сэлом и Алем Руссомано, членами его банды. Чтобы быть уверенным наверняка, я спросил:
— У светловолосого шрам на подбородке?
Задумавшись на мгновение, Сидни кивнул.
— Это он обзывал меня и стащил мою ермолку…
Почувствовав прилив ярости, я сжал кулаки. Этот паренек читает Гомера, знает вероятность выигрыша в кости и проводит субботы в библиотеке. Маленький, слабый, несомненно, больной — наверняка обойдет муравья, чтобы случайно не наступить на него, — и тем не менее ублюдки его избили. Стиснув зубы, я пробормотал:
— Сидни, сейчас ты поступишь вот как… Поднимайся домой и обо всем забудь. Те типы, что приставали к тебе, мерзкие подонки. Я разберусь с ними и верну твою ермолку. И больше такое не повторится… Обещаю.
— Хорошо, Винни. Но я не хочу, чтобы ты из-за меня впутывался в неприятности… Я хочу сказать — ты мне ничем не обязан, мы ведь едва знакомы.
— Мы с тобой знакомы… и этого уже достаточно. А теперь поднимайся к себе и больше ни о чем не думай.
Какое-то мгновение Сидни смотрел на меня, затем кивнул, изогнув губы в слабой улыбке.
— Хорошо, — пробормотал он, направляясь к крыльцу.
Обернувшись к ребятам, я сказал:
— Рыжий и Бенни, вы пойдете со мной. Нам предстоит немного поохотиться… Остальные возвращаетесь к дому Бенни и дожидаетесь нас. Как только мы вернемся, мы отправимся в Ла-Гуардиа.
Мальчонка прищурился не в силах поверить собственным ушам.
— Ты это серьезно?
— Совершенно.
— Ты хочешь поссориться с Колуччи? — спросил Бенни.
— Возможно. Все будет зависеть от него.
Луи взглянул на дверь нашего дома, за которой только что скрылся Сидни.
— Ничего не понимаю.
— Чего ты не понимаешь?
Луи поднял руки вверх.
— Как он сказал, вы с ним едва знакомы.
Я чувствовал, что мои ребята сбиты с толку. Какого черта мне ввязываться в войну с «Гремучими змеями» Колуччи ради тщедушного паренька в ермолке, с которым я только что познакомился? Все тщетно пытались найти какой-то смысл в моих действиях — все, кроме Рыжего. И не то чтобы у Рыжего были какие-то чувства по отношению к Сидни — он просто радовался возможности помахать кулаками. Это было у него в натуре. Улыбнувшись, Рыжий произнес свою первую и последнюю фразу:
Надуй щеки!
1. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
рейтинг книги
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
