Лето выбора
Шрифт:
– А...
– А вот - портрет. И Анны, и ее семьи, никого не узнаешь?
Конечно, газеты - это так. Это гадость жуткая. Но узнать Иду все равно было можно. Только там она была совсем молоденькая, и со светлыми волосами...
– Это... это...
– заело Станислава.
– Это Зинаида Петровна Воронова. Великая княжна Русины, - жом Рукоцкий согласно кивнул.
– И она у тебя чуть не год под началом работала.
Стас как стоял, так и сел посреди коридора. И сидел, пока его поднимали,
Великая.
Княжна.
Вот... вот как такое бывает-то?! Как в это поверить?
Молча. Как оказалось - в жизни бывает и не такое.
А жом Рукоцкий тащил его, и думал, что дома две дочери подрастают, а ведь когда клиника в одних руках, оно куда как лучше, и мужчина доктор неплохой, такой в семье пригодится, а что симпатичных девушек любит - кто их не любит?
Сыграть в свой карман он не решится, не так уж и далеко Русина, чтобы Станислав правды не нашел, а вот прибрать его в свою семью - это можно.
Это нужно.
И надо же, как бывает во времена перемен?
Забегая вперед, Иду он больше никогда не видел. Нечего ей было делать в Герцогствах. А вот деньги иногда на счет клиники приходили.
Станислав тоже Иду больше никогда не видел. И в Русину не ездил.
Женился, завел детей. Вроде бы, даже был счастлив. А что уж там у человека в душе?
Душа - по другому ведомству. И с бухгалтерией не согласуется.
Лионесс.
– Она выиграла.
Глаза у ее величества Элоизы были пустые и тоскливые. И у ее сына - тоже.
– Она выиграла, - тихо повторил Корхен.
– Короновалась, села на трон, вышла замуж, - перечислила ее величество. И не удержалась, сорвалась.
– СУКА!!!
– Матушка, - Корхен был образцом почтительного сына, чему весьма способствовали переломы, - может, не стоит так-то...
Дама сверкнула глазами.
– Стоит, не стоит... ты не понимаешь?!
Корхен понимал.
Интрига была построена великолепно.
Если бы все удалось, если бы Русина действительно попала в руки освобожденцев, они бы на долгие года получили свободу рук на континенте. Развлекайся - не хочу!
Опять же, от Русины можно было оторвать вкусные кусочки...
Освобожденцам много времени потребовалось бы, чтобы освоиться, чтобы набрать авторитет... а сейчас что?
Анна села на трон. И бразды правления она из рук не выпустит. Не стоит даже сомневаться - все сделает. Чего не умеет, тому научится. А еще в глазах всего мира, ее династия... Михеевы-Вороновы? Да и плевать, она могла любую фамилию взять, главное, что династия не прерывается. Как была - так и осталась.
А что там было внутри Русины?
Кому какая разница?
В доме у аристократа может происходить все, что желается аристократу. И никто не вправе туда заглядывать.
Деньги придется вернуть.
Русину придется поддерживать.
Натравить на нее Борхум? Или Чилиан?
Лучше пока об этом не думать. И вообще дышать через раз. Потому как Дрейл прислал паническое письмо...
Все Анна знает.
И Вэлрайо у нее под надежной охраной.
А о дружбе с Лионессом, которую так практиковал Петер, доверяя приятелям все, вплоть до самое жизни, теперь и мечтать не стоит. Не убьют - уже спасибо.
Вот как тут не яриться? Как тут не рвать на клочья батистовый платочек? Когда девчонка, сопля, дрянь мелкая, рвет на клочья все планы! Любимые, выстраданные, годами выношенные....
– Что мы можем сделать?
Элоизза качнула головой.
– Пока - ничего.
– Пока?
– уловил его высочество.
– Да. Пока - да.
– Матушка, а потом?
Элоиза сверкнула глазами.
– А потом, дорогой сынок, будет потом. Через год-два, не спеша, попробуем поиграть. Многие откровения прокисают со временем, иные дорожки закрываются, да и люди смертны...
– Матушка, стоит ли?
– Стоит, сынок. Стоит.
– А благословение Хеллы?
– Не повод спускать все с рук мелкой дряни!
– отрезала Элоиза.
Корхен качнул головой, но вслух ничего не сказал. Понятно же - матушка закусила удила. Теперь ее не остановить. А вот он бы пока не стал ни во что ввязываться. Понаблюдал бы, может, аккуратно урвал свое от Борхума, может, еще чего...
Переломы болели.
И кашель все еще мучил.
И... доходчиво у Хеллы получилось. До него дошло.
– Да, - год-два, - повторила ее величество. И уставилась в окно.
Она еще не знала, что не проживет этих двух лет. Что сгорит от неведомой болезни.
Что Корхен, глядя на агонию маменьки, положит под сукно все ее планы и заречется злоумышлять против Анны Первой.
И будет прав.
Хелла отняла у Анны и Яны возможность убивать словом, но оставила свое благословение. А оно именно так и работало, заворачивая все зло, направленное на девушек.
Элоиза ненавидела - и погибла.
Корхен был умнее, и остался жив.
Но с Русиной впредь не связывался. И детям закажет. А те - внукам. Может, пройдет сто лет. Может, сто пятьдесят...
Лионесс еще себя покажет, ведь людскую алчность не переломить ничем. Но - не в этом поколении. Определенно, не в следующие пятьдесят лет.
Яна не будет знать об этих причинах. Но результат ее вполне устроит.
Яна, Русина.
– Жеванные мухоморы!!! Нет, ну жеванные мухоморы!!!
Тигр, которому донесли секретари, влетел в кабинет к супруге - и остановился на пороге.