Лето. Отпуск. Море
Шрифт:
– Меня зовут Грей, – напомнил я ей, осторожно намекая на возможность знакомства.
– А меня Ассоль, – отрезала эта начитанная язва. Опять нацепила на нос чёрные очки и вытянулась на шезлонге, потеряв ко мне всякий интерес. Но я на этом не успокоился: оглядел пляж в поисках следующей жертвы, и мужчина в бутафорской капитанской фуражке, уныло ковыряющий ногой гальку в полосе прибоя, показался мне подходящей кандидатурой. На мой вопрос «что Вы видит вон там?» (где именно, я для верности показал рукой), он ответил исчерпывающе просто: «Ничего я там не вижу». Ещё одна женщина, подвергшаяся опросу, ответила примерно так же. Больше экспериментировать я не рискнул, дабы не прослыть городским сумасшедшим, который пристаёт к отдыхающим на пляже.
Пообедал
По дороге к дому, моё внимание привлёк фотограф, рельефом мускулатуры он не уступал даже нашему Коню. Явно местный парень, с бейджиком на груди, предлагал сфотографироваться всем желающим с белым попугаем, который понуро сидел у него на могучем плече. На бейджике было просто написано «Костя». Лицо у Кости было хорошее, открытое, без этого южного выпендрёжа и нагловатого оценивающего прищура. Я подошёл поближе и вступил в переговоры с подругой мастера (по бейджику – Жанной): что, по чём и как быстро. Оказалось, что цена весьма демократична, и единственный вопрос, который мне задали, звучал так: «Вас только с попугаем или по полной программе?» Мне стало любопытно, и я выразил свою заинтересованность именно полной программой. Тогда на меня надели зелёный камзол, на левый глаз натянули чёрную повязку, на голову – чёрную же треуголку, сунули под мышку костыль и посадили на плечо попугая. Вот в таком лихом виде меня несколько раз сфотографировали с разных ракурсов цифровой камерой и тут же скинули фотографии мне на телефон. Скорость, с которой всё это было проделано, настолько потрясла меня, что я даже отважился на чаевые, за что и был награждён карточкой постоянного клиента (50% скидка на все следующие фотографии). Фотографии я отослал своим друзьям (которые прилетят завтра) как вещественное доказательство того, что я здесь делом занят, а не просто так. Отец Иваныч показал в ответ большой палец, перевёрнутый вниз; Конь ответил радостной улыбкой; а Доктор прислал СМС с вопросом: «С тобой всё в порядке?»
2
Мы когда-то учились в одной школе: я, Игорь и Вовка. После школы я поступил в пед, Вовка – в мед, а Игорь и так был самый умный: он пошёл в армию, остался на сверхсрочную, дослужился до старшего прапорщика и, ещё относительно молодым, вышел на пенсию. Фамилия у Игоря была Трояновский, и кличку свою – Конь Троянский – он получил не только из-за фамилии, но и за любовь к футбольному клубу ЦСКА и сапогам «казак». Купив новые «казаки», Конь тут же самостоятельно присобачивал на них титановые подковы, потому что в «казаках» в первую очередь снашиваются каблуки, а ходил он в них и зимой и летом. Мне вот интересно: он и сюда в казаках прилетит?
Я, после окончания института, ни одного дня не отработал по специальности, а сразу же ушёл в квартирные брокеры, чем и зарабатывал на жизнь по сей день.
А вот Вовка Белов (здесь нет сомнений – только Белый), после окончания своего меда по специальности «наркология», превратился в Белого Доктора. Трудился в районном диспансере и оказывал посильную помощь местным алкоголикам и наркоманам. Он-то и привёл в нашу компанию ещё одного человека.
Это был Сергей Иванович. Он был старше нас на 15 лет, и, само собой, получил кличку Отец Иваныч. Иваныч страдал от застарелого алкоголизма
Нельзя сказать, что мы дружили семьями. У меня и у Доктора были и жёны, и дети, а вот Отец Иваныч женат не был никогда. Я думаю, что именно это обстоятельство и держало Иваныча в нашей компании – одиночество. Мы были его семьёй: самыми близкими и друзьями, и детьми. Одиночество и сблизило их с Конём. Конь развёлся давным-давно. Жена Коня ушла от него очень быстро, как только поняла, что толку от такого мужа нет никакого. Конь подолгу где-то воевал, а когда возвращался домой, то его накрывал «отходняк» после хорошо проделанной работы. И тогда он беззастенчиво использовал Доктора: и как собутыльника, и как психотерапевта…
…По трансляции объявили, что самолёт совершил посадку, встречающих просят пройти, и я прошёл, чтобы обнять своих друзей. Они тесной группой двигались мне навстречу, а по бокам их сопровождали полицейские. Конь и Доктор с двух сторон крепко поддерживали под руки Иваныча, который, судя по всему, был мертвецки пьян. Ноги Иваныч переставлял самостоятельно, но глаза его были закрыты – то есть, он спал на ходу и даже периодически всхрапывал. Доктор с Конём довели Иваныча до ближайшего дивана, и с облегчением сбросили груз ответственности за это тело. Побросали в кучу сумки, пожали руки полицейским и хором сказали мне: «Здорово!» Я посмотрел на ноги Коня – Конь был в казаках.
– А как его в самолёт пустили в таком виде? – спросил я.
– А это он уже в самолёте привёл себя в порядок, – зло ответил мне Конь.
– Так, вроде бы, сейчас в самолётах не подают, – я пытался до конца разъяснить совершенно невероятную ситуацию. – Или я чего-то не знаю?
– А у него с собой было, – сразил меня наповал Конь.
Оказывается, примерно через два часа полёта, Отец пошёл в туалет и пропал. Ещё через час обеспокоенный Конь разбудил Доктора, спящего сном невинного младенца, и они пошли к бортпроводнику. Тот «вездеходом» открыл дверь в туалет, где они и нашли потеряшку. Отец Иваныч мирно спал, сидя на унитазе, нежно прижимая лапами к груди пустую фляжку 0,7 литра из-под Chivas Regal. Доктор с Конём раздали около 300 долларов членам экипажа, чтобы замять скандал, и столько же принимающей стороне по прилёту.
– А как он на борт это пронёс? – продолжал я допрос.
– Вот и я хотел бы знать – как? – задумчиво ответил мне Доктор.
Я посмотрел на спящего кудесника. Выглядел Сергей Иванович потрясающе: на правой руке золотые часы невероятного размера, на толстых пальцах левой руки – две огромные золотые «гайки» и золотая цепь на шее, толщиной больше напоминающая собачий ошейник. Мокрая насквозь рубашка выбилась из штанов и едва прикрывала потное пузо.
– Ну, что? – спросил я, восхищённый результатами осмотра. – Давайте грузить? – И пошёл ловить такси…
Когда мы затащили грузное тело Иваныча через узкую калитку в дворик, Ануш только руками всплеснула, а коты дружно брызнули из-под стола в разные стороны. На шум прибежал Артур и стал руководить дальнейшей транспортировкой, сопровождая это командами «левее», «правее» и, наконец-то, после подъёма на второй этаж, «здесь бросайте». Потом Артур ушёл, а Доктор достал из своей сумки металлический несессер, покопался в многочисленных ампулах и выбрал одну. Сломал ей головку, с хрустом надорвал упаковку шприца и стал набирать в шприц прозрачную жидкость.