Летом перед грозой
Шрифт:
И то исключительно до той поры, пока хотя бы относительно трезв…
– Она мне сразу же и перезвонила, – фыркает. – Говорит, не смогла уснуть. Ждала звонка. Могла бы и предупредить, мне-то откуда знать, что у нее в мозгах?! Сложно с ними. Сиськи отрастят, а с головой один черт проблемы.
.Ну, тут он, положим, – неправ.
Мозги у его жены имеются.
Вполне.
А что дурит слегка – так это понятно. Второго ребенка заводить сейчас вообще, наверное, непросто.
Особенно если после сорока.
Про
.Хотя его Ирке дать сорок может только человек, очень хорошо разбирающийся в женском возрасте: ухоженная девочка, только чуть заметные морщинки возле слегка узковатых и немного брезгливо оттопыренных губ и позволяют догадаться, что ей, скажем так, «немного поболее тридцати».
Молодец.
Но это я что-то отвлекся.
– Выпивать-то, – спрашиваю, – будем?!
Мужики довольно ухмыляются:
– А то.
.Накрывать стол, будь то пенек где-нибудь на лесной поляне у шикарной речки, в тайге, или, как сейчас, пошловатый пластиковый столик вагонного купе, – Глеб не позволяет никому и никогда.
Не потому, что ему так нравится нам еду на стол накрывать, просто иначе – порядка не получится.
А это – нехорошо.
Короче.
Сначала он достал контейнер с отварной молодой картошкой, еще теплой, чуть политой нерафинированным подсолнечным маслом и обильно посыпанной свежим зеленым укропом. Отдельно, для любителей, вынул еще один контейнер, – с твердой деревенской сметаной.
Открыл.
Понюхал.
Протянул:
– У-у-у…
Выложил в пластиковую миску, предварительно развернув из фольги, собственноручно отваренный говяжий язык.
Украсил миску, – отдельно, с краю, – пятнами: желто-коричневым злой деревенской горчицы, темно-коричневым не менее злой «домашней» кавказской аджики.
Белым – крупного помола соли.
Зеленым васаби.
И, наконец, характерно-красноватым – хреном со свеклой.
Устроил на салфетке вдоль окошка зеленые, тщательно промытые перья молодого лука и чеснока, на отдельную миску положил домашние котлеты с чесночком, сделанные в дорогу моей женой, еще на одну бросил порезанные крупными ломтиками свежие огурцы и помидоры, разбавил редиской.
Оставшуюся пластиковую миску загрузил несколькими видами приобретенных на рынке солений и принялся не торопясь, тоненькими лепестками резать копченое и соленое белорусское сало.
– Валерьяныч! – командует. – Наливай!
– Не понял?! – выгибаю вверх левую бровь домиком и лезу в дорожный холодильник за пузырем. – Достать-то я ее, Глебушка, достану, разумеется. Раз уж она у меня. А вот разливать – тут и помоложе есть…
– О-о-о! – дразнится, чуть подквохтывая, Славян, которого Глеб усадил чистить от скорлупы сваренные вкрутую яйца. – Нашел молодого, да. А яйца кто чистить за меня будет?! Пушкин?! Или сам, понимаешь,
Ну да.
«Срезал» один такой.
– Яйца, – успокаиваю его, – тоже будешь чистить ты. Зачем напрягать классиков великой русской литературы?! К тому же, ты их уже почистил. А традиции – нарушать нельзя. Видишь, я уже и бутылку достал. А рюмки, кстати, – где-то там, у тебя.
Он хлопает себя по лбу и лезет куда-то вниз, под столик, за рюмками, бодая головой по очереди сначала уже, к счастью, убравшего острый как бритва рыбацкий нож Глеба, а потом и сам столик.
Глебушка на это никак не реагирует и не отвечает.
Столик – к счастью, тоже.
Славян что-то мычит, вынимает все-таки рюмки, расставляет их поухватистее.
Потирает ту ушибленную часть тела, где у нормального человека должна быть голова, потом со вздохом берет емкость, сворачивает пробку и, наконец-то, не спеша принимается разливать.
Глава 2
.. .Мы, кстати, уже далеко не первый год вместе на рыбалку ездим.
Точнее – на рыбалки.
Они у нас, так-то, вполне себе даже и разные.
Глеб, так тот вообще большую часть времени не «нормальный» человек и рыбак. А, простите, «водоплавающий».
Ну, – подводный охотник, в смысле.
Дайвер.
Ему нужны колки в «раскатах» или неглубокие прозрачные приямки в извилистых протоках дельты Волги.
А Славка – «джигит», – судачатник, предпочитающий ловить на глубинах, на «большой воде».
Где Глебу делать, к примеру, в свою очередь, ну совершенно нечего.
А еще они родственники (Глеба женат на славкиной сестре) и близкие друзья…
.Ну, а я в этом смысле– вообще существо всеядное.
С одной стороны, и в дельте могу щучку с удовольствием погонять, и жереха по протокам из-под «каршей» повыдергивать.
Но и «джиг» тоже покидаю.
Вполне.
С нашим, что называется, на то полнейшим, надо отметить, удовольствием.
. Так что ругаемся, как вы и сами понимаете, постоянно.
Но вот только – не сейчас.
Эта вот конкретная рыбалка – она в этом, да и не только в этом, плане – совершенно особенная.
Вот уже, считай, несколько лет в одно и то же время и по одному и тому же вполне себе конкретному маршруту.
Кольский полуостров.
Семга…
… Даже – распорядок уже отлажен.
В поезде, к примеру, – берем купе на троих.
На двух нижних полках мы с Глебом, на одной из верхних полок Славка, как самый молодой, а на другой – не вместившийся под нижние полки багаж. Его в таких экспедициях требуется – ой, много.
Ну, а в такой конфигурации – вполне просторно.
И, опять-таки, никого постороннего за столом.