Летопись, написанная кровью. Грани реальности

Поляков Влад

– Как будто сам не знаешь... Церковь!

М-мать! Спелись, гниды! Пусть пока это лишь первые шаги, теоретические выкладки, планы отдаленного или не очень будущего - сам факт таких мыслей наводит на печальные перспективы серьезной бойни по полной программе.

– Ну а с этого момента как можно более подробно, достойный потомок бешеного волка и лишаястой дворовой сучки... Как дошли до жизни такой, что решили рассматривать саму возможность связи с церковничками нашими? Это же люди, которых вы всю жизнь считали и считаете низшими, достойными лишь служить вам и быть покорным мясом.

–

Постой, экселенц, я вроде как понял... Это же у святош принцип паствы, то есть стада божьего... А где стадо и пастух, там и волки, которые очень любят резать излишки стада. Во-от на чем наши "друзья" из Круга решили играть. Умно, не спорю, но в то же время и глупо.

– Для кого именно - для них или для церковников?

– А тут уже клинком по воде, экселенц. Кто кого обманет, причем возможность и даже стопроцентную вероятность понимают обе стороны. Или поймут, если эти святые отцы пока еще не в курсе дел. Но обе хитропопые стороны будут спать и видеть, как бы подсидеть временного союзничка.

– Интересно... Есть у меня огромное желание оставить этого индивидуума живым для предъявления Фердинанду, но ведь самоуничтожится, гарантия. Придется ограничить собственные эстетические запросы Та-ак, - призадумался Череп.
– Основу интересующего нас мы выяснили, уточнением деталей чуть позже займемся. Теперь же надо и о союзнике позаботиться. Отвечай, ликан, зачем ваша шайка зверей пыталась стравить некромантов с Саббатом?

Удивительно, но у Морана от изумления аж челюсть отпала. Он лишь отрицательно замотал головой, яростно протестуя против такого обвинения. Наконец, поняв бессмысленность жестикуляции, разродился мало-мальски осмысленными оправданиями.

– Да ничего мы такого не делали, такое мимо нас пройти никак не могло! Ну зачем нам это вообще надо? Не, это кто-то другой... Мы слышали об этом, ведь следили же за домом этой, - тут он дернул башкой в сторону Мануэллы.
– Вы туда подъехали, потом там серьезное что-то было, ну а там удалось узнать... Как узнали - это не мое дело. Сказали нам.

– Из Сородичей кто продался?

– Н-нет. Точно нет, - ликан нутром почуял, что с ласковым Черепом лучше даже не пытаться шутить. Предательство освобождает от клятвы, не так ли? Сейчас это здорово сыграло нам на руку.
– Никто из вашего рода пиявок тут не затесался... А следили, потому что эта зомбиделательница полезла не в свое дело, сунулась к могильникам возле кеарна. Это наши земли, наши дела, так ей и передали. Ну и потом следили, контролировали. Нам некромантку уничтожать сейчас смысла не было. Такой бы шум поднялся раньше времени, все планы могли рухнуть.

– Они у вас уже рухнули... Думай, чем вам так важны эти древние рунические плиты?

– Так ведь... Храм там был, очень древний. Люди жили, их жрецы Природе поклонялись. Похожи на друидов, но гораздо раньше и в этих местах. Самые начала воззваний к силе жизни, к нашей силе. Там то, что жрецы считали молитвами, а на самом деле самые простые, архаичные заклятья.

Вот оно как. Жизнь и смерть, природа и некромантия, прах и развитие организмов, инь и янь. Неоднократно выдвигались теории и доказательства насчет источника силы некромантов и взаимосвязи его с совершенно чуждой нам силой. Взять, вывернуть наизнанку, превратить

в нечто иное и лишь после этого построить искаженную оккультную систему.

А может все и не совсем так. Эти силы могут быть лишь довеском к основе, попыткой развить имеющееся, получить новые возможности. Как бы там ни было, очередной полученный факт заслуживает внимания и запоминания. Вдруг да пригодится в грядущих временах. А Мануэлле мы поможем, для того Череп и вытягивает из пленника информацию. Вот только и сами окажемся в максимально выигрышном положении, без этого нет смысла продолжать интересную игру.

– Теперь, экселенц, наш пленник должен сказать, куда именно они оттащили эти плиты. Думаю, на сем основная часть его допроса будет закончена?

– Бесспорно, Седрик. После этого ответа он будет всего лишь уточнять, называть имена Мусорщиков, которым поручено следить. Расскажет о клиентуре Школы, ныне благополучно почившей в бозе, да и насчет заново обработанных наших людях поведает. Ну а пока... Моран, ты ответить на наш последний основной вопрос или вновь придется растолковывать что к чему?

– Отвечу... Плиты в святилище Горного Ручья. И это все, что я скажу.

– А мне и этого будет достаточно... Клим, будь любезен, проводи нашу очаровательную гостью до ее апартаментов.

– Но...

– Я знаю. Если нужно уточнение - проводи до комнат Стилета. Клим, ты останешься тут, будешь контролировать записи. Ну а ты, Седрик, вместе со Стилетом отправишься в библиотеку и душевно поразмыслите про дела ликанские. Всем все ясно? Тогда дружными рядами все идут в указанных направлениях.

Дела... Игры продолжаются. Душевно поразмыслить в данном случае означает обсудить то, что не должны слышать посторонние. А таких среди нас... только Мануэлла. Кажется, Наставник решил окончательно снять все пенки, сливки и прочую сметану с данного приобретения. Что ж, флаг нам всем в руки, вот только паровоз навстречу вовсе не обязателен.

Глава 25.

Тайны, интриги... Не Мадридского двора, конечно, но лишь потому, испанским грандам и тамошним же прекрасным синьорам-синьоритам есть чему поучиться в здешних краях. Своя специфика, более жесткая и извилистая. Тут клинки обнажаются быстро, удар может последовать в спину, причем порой и без предварительного уведомления. Уведомление принесут на могилу и это в лучшем случае. Домены Империи чуть ли не самые серьезные в плане крови и стали, в этом с ними могут посоперничать лишь германские. Чем-то мы схожи, хотя некоторые это так и не признают.

Вот и сейчас, оказавшись с Седриком в библиотеке, я не совсем понимал извилистого течения мысли в голове у Черепа. Да и у того же гаар-гула, ведь он тоже в ходу разобрался в неожиданном для меня развороте. Осталось лишь слушать и уже на ходу разбираться в творящемся здесь и сейчас рукотворном хаосе.

– Ненавижу рассвет, - скривился я, глядя на восходящее солнце через затемненные стекла.
– Никогда не понимал, что хорошего в этом огненном шаре, а теперь и вовсе он внушает мне отвращение.