Летопись нашего двора
Шрифт:
Мы попросили тётю Машу напоить нас чаем из нового чайника и, когда она ушла на кухню, набросились на Димку с расспросами, стали предлагать свою помощь в случае чего… Но Димка упорно отмалчивался. В общем, это была какая-то тайна, и Димка сказал, что открыть её нам он сможет не раньше чем через два месяца, потому что разглашение тайны грозит ему смертью.
Тут из кухни вернулась тётя Маша и опять начала восторгаться нашим «мастерством». Особенно её восхищала ручка.
— Прямо загляденье! Никогда не думала, что змеи могут быть красивыми! А глазки! Будто живые.
Тётя
— Ничего, ребята, — шепнул Санька мне и Петьке, — у меня тоже одна мысль есть.
— Какая?
— Вы заметили, что тётя Маша любит змей?
— Факт! — подтвердил я.
— Да, они ей вроде нравятся, — неуверенно согласился Петька.
— Не «нравятся», а она от них просто без ума! — возразил Санька. — Сделаем ей сюрприз: подарим ужа!
На следующий день Санька принёс живого ужа Черныша, его с трудом удалось выменять у старшеклассников на большую перламутровую раковину необыкновенной красоты. Раковину Димке также удалось раздобыть с «опасностью для жизни». Если приложить к этой раковине ухо, то услышишь шум морей и океанов.
Саньке рассказали, как ухаживать за ужом, а он обучил этому тётю Машу. Но как!.. Он ходил к ней пить чай и каждый раз, поглаживая змеиную ручку, как бы между прочим, говорил:
— Ужи никогда не кусаются и очень полезны: они поедают мышей. У вас есть мыши, тётя Маша?
— Как не быть, есть! — отвечала тётя Маша.
— Это хорошо, что есть: ужи любят мышей…
— Чего ж тут хорошего? — возражала тётя Маша. — Придётся кота заводить.
— Не надо кота, — говорил Санька и задавал следующий вопрос: — А молоко вы покупаете?
— Редко, больше простоквашу беру, творог — эти продукты полезно есть на ночь: долго проживёшь. А ты, никак, молока захотел? Я схожу займу у соседки.
— Не надо, — поморщился Санька, — я молоко терпеть не могу. Молоко ужи любят.
Тёте Маше и невдомёк, отчего это Санька ведёт с ней «змеиные» разговоры. Но через несколько дней он принёс ей коробку из-под торта, на которой было написано «Сюрприз».
Трудно описать радость тёти Маши.
— Господи, да за что же такое внимание? — всплеснула она руками. — Что я такое вам сделала?
Санька смутился и поставил коробку «Сюрприз» на пол.
— Что ты делаешь, разве так можно? Ставь сюда! — Тётя Маша освободила край стола и смахнула с него крошки. — Уж эти продавцы! — сокрушённо покачала она головой. — Всегда обманут ребёнка. Такую замусоленную тару всучили. Сколько же они с тебя денег слупили?
— Без денег дали, просто за личные заслуги, — скромно похвастался Санька.
— Сейчас напою тебя чайком! — говорила тётя Маша. — Но, по правде сказать, зря ты меня, Саня, ублажаешь, нёс бы его домой.
— Не зря: он вам всех мышей переловит, — возразил Санька с сияющим лицом и снял крышку.
Черныш,
Трудно описать, что здесь произошло!.. Тётя Маша с криком вскочила на стул и широко раскрытыми глазами глядела оттуда на ужа, который извивался на полу.
Санька вынужден был снова упрятать Черныша в коробку и отнести в школу. В общем, теперь уже тётя Маша не приглашает Саньку на чашку чая. И он говорит, что получил хороший урок. С этими взрослыми надо ухо держать востро и всё объяснять, как маленьким. Никаких сюрпризов им делать нельзя, потому что сюрприз — это что-то неожиданное, а взрослые неожиданностей не любят.
Глава 16. Петька попал в осаду
Каждый день мы — Санька, Петька, Димка, Михей и я — тренируем и закаляем наши организмы. Девчонки быстро охладели к этому занятию и увлеклись вышиванием. Нам это на руку: между делом они ещё и Василька воспитывают. А он и вправду стал куда благороднее: не ревёт, не ябедничает, не суёт нос в наши мужские дела.
Сегодня мы в Димкиной квартире испытываем герметическую кабину. Это новый способ тренировки. Космонавт сидит в тесной кабине и привыкает к одиночеству и тишине, а также к недостатку воздуха, еды и питья — на случай катастрофы. Санька по жребию первым проходит это испытание. Мы надели на него два пальто, мохнатую меховую шубу Димкиной матери, а сверху — рваный оранжевый халат тёти Кати: у космонавтов спецодежда всегда оранжевая.
На голову Саньке натянули скафандр — маску от старого противогаза с гофрированной трубкой. В нём Санька сразу стал похож на оранжевого слонёнка.
Мы с трудом втиснули космонавта в платяной шкаф и дверцу закрыли на ключ.
— Ну, как чувствуете себя, Александр Степаныч? — озабоченно спросил Димка.
— Отлично! Настроение прекрасное. Пролетаю над Африкой, — донёсся из шкафа замогильный голос.
— Землю видите?
— Вижу через щёлку.
— Не через щёлку, а через иллюминатор, — поправил я и пожелал счастливо долететь до Марса.
— Не долетит, — сказал Михей. — Тётя Катя не даст ему и до Венеры добраться. Скажи спасибо, если хоть на Луне побывает.
Мы так договорились: просидел в шкафу с утра до вечера — значит, слетал на Марс, до обеда — побывал в гостях у Венеры, а если и до обеда не дотянул — значит, только Луну облетел.
— А ты не каркай, может, и долетит! — вступился Петька за Саньку. — Что ты человеку настроение в полёте портишь?
— Поручаю вам своего брата Василия, не оставьте его, если что… — донеслось из шкафа.
— Не беспокойся, — торжественно пообещал Петька, — если что… мы воспитаем его! Но мы уверены, что ты благополучно вернёшься! На Луне, возле Моря Москвы, сделай временную посадку — пришлём высококалорийное черносмородиновое желе.