Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны
Шрифт:
Амельера подняла голову и приспустила заклятие холода, чтобы посмотреть, справился ли охваченный огнем супруг с этой напастью. Справился. Огненная стена, со всем накопленным в ней жаром, превратила все летевшие в неё частички голема в раскаленные пятна омерзительной жижицы. Части голема оказались связанны между собой страннейшим образом, и когда лишь некоторые из них оплавились, тепло передалось и всем прочим, что разрушило и сожгло их. Всех, кроме одного.
Та из каменных стрел, что срикошетила с ледяного панциря Амельеры, не только полетела по другой траектории, но и прихватила собой
Заряженный стихией холода, несущийся с чудовищной скоростью, тяжелая чернокаменная стрела пронзила пламенный барьер Циависа и прошла сквозь него. Чуть сбившись с курса, подпитываемая теплом других, уже расплавленных осколков, она распадалась на мелкие части, но один, тот, что был стержнем, достиг цели.
По пламенной оболочке тела Циависа полилась кровь. Боль нарушила слияние с духом и повалила магистра на землю. Позабыв про Ави, Амельера метнулась к супругу:
– Цисс… Цисс.. Милый, держись! О Богиня, что с тобой?..
Он был без сознания, но огонь продолжал полыхать. Стена жара рассеялось, и в воздухе запахло жареным.
– Да ты сейчас сам себя… - Почти фальцет вырвался из неё, и она начала колдовать.
Несколько магов, и среди них любимая ученица Дримена – Тишь, возникли за Амельерой, готовые отбиваться от демонических отродий, спешащих заполнить пустое место, ославленное после голема.
Тишь, пусть никогда не говорила этого даже своему учителю, всегда считала стихийных магов истинными магами, лучшими. Она не понимала, как можно управлять всего одной стихией и получать желаемый результат. Но тут её мнение пошатнулось, когда расплавленные и все ещё дышащие жаром кляксы, оставшиеся от голема, стали смертельным зыбучим песком для пеших демонов.
– Внимание! Воздух! – Крикнула Тишь, взмахивая золотистым мечом и указывая на нескольких демонов, стремительно атаковавших их сверху.
– Циавис… - По щекам Амельеры полились слёзы, но они застывали снежинками на её щеках: столь великой сейчас была её синхронизация с духом. Одну руку она держала на полыхающем огнем лбу мужа, а другую на его груди. Со стороны не было видно, что из сосуда магистра льда выходило такое количество холодной энергии, что Ави, стоявшая в полуметре сбоку, сделала неуверенный, полный страха шаг вперед, но тут же остановилась, резко изменившись в лице.
– Ты говорила, что для тебя нет ничего важнее магии. – Голос Ави звучал совсем другим: не детским. Сейчас она звучала как удрученная опытом пожилая женщина с очень тонким голосом. – А сейчас вон выкладываешь всю свою энергию на спасение какого-то человека. Люди…
Амельера её не слышала. Плача, она радовалась тому, что Цисс любил экспериментировать с эликсирами сопротивления огню и что они оказали столь мощное воздействие, дав ей время охладить его, унять жар. Она не заметила, как её кожа, всю жизнь бывшая синевато-белой, стала менять цвет на нормальный, пусть бледноватый, но человеческий. Как её волосы, длинные, синие, окрасились в чёрный.
– Прощай, Амельера Арьеннет. – Наконец услышала бывший маг голос своего уходящего духа. Когда она обернулась, малышка Ави уже растаяла,
Циавис громко вздохнул и закашлял.
Млинес, одетая в одну из многочисленных её монашеских ряс, вышла из целительского отделения больницы Ораны. На дворе стоял тёплый летный день, солнце грело, но не припекало. У выхода её ждали двое: Ора Тоурен, действующая королева республики Орана, и её будущий муж, хотели ли он этого, понимал ли он это, но будущий король республики, Стижиан Ветру. Он держал любимую женщину за руку, и глаза его были чуть влажными, не от слёз, но он радости.
«Она сказал ему» - с облегчением подумала Млинес, но её радость подавили новости, которые она спешила донести этим двум:
– Амельера больше не маг. – Сказала она, опустившись рядом с дочерью на деревянную скамью у высоких дверей больницы. – Нейтрализуя жар Циависа, она выложила всё, что в ней было. Всё, до последней капли. Не знаю, думала ли она об этом в тот момент, но она даже затратила ту энергию, что приходилась на её связь с духом, и цепь разорвалась. Она больше не маг.
Ора сжала свободную руку в кулак и спокойно сказала:
– Не представляю, как она переживёт это. Она всегда говорила, что магия – это её жизнь…
Млинес усмехнулась и с легкой иронией посмотрела на дочь.
– Она – магистр академии, девочка моя. Если она, пусть и неосознанно, приняла решение отдать всю свою силу на спасение мужа… то значит, уже давно не магия являет собой смысл её жизни.
Ора ещё сильнее сжала руку Стижиана, смотревшего в пол.
– Она не скоро придет в себя, - продолжила говорить медиум, - а вот Циавис в норме, и скажу больше, его связь с духом уплотнилась после этого инцидента. Целители позаботились о его ранах. – Она усмехнулась. – Сказали, что присутствие в их отделении Лухса сильно продвинуло развитие магического исцеления. Конечно, кровь они не применяют, говорят, это невозможно, но тысячекратно ускорять регенерацию тела им удается.
– Интересно, за счет чего… - Промямлил монах, хоть и знал, что сейчас не время говорить о научных изысканиях целителей.
– О, всё очень просто, Стижиан. Рада, что ты спросил. – Медиум выудила из внутреннего кармана завернутую в фольгу булочку и откусила добрую её половину. – Они додумались использовать наши методы регенерации. Я говорю о монашеском энергетическим способе подпитки. – Он вздохнула и откусила ещё раз. – Молодое поколение не страдает нехваткой воображения. Для исцеления магов они используют их собственную энергию и направляют её в их тела. Умно, правда?
Оба монаха кивнули. Стижиан отпустил руку Оры, встал со скамьи и спрятал руки в карманы.
– Голубки… - Начала Млинес, проигнорировав острый взгляд дочери. – Вы решили, кто из вас отправится на поиски племени Дэна, а кто - фламмов?
– Да. – Ответил Стижиан. – Одераричи… тот змей, сказал, что где одно племя – там и другое.
Женщины странно посмотрели на него. Не меняя отчужденного выражения лица, монах снял с плеча незамеченную прежде почти плоскую сумку, вынул из неё тонкий, покрытый плотным слоем воска лист и протянул его Млинес. Та спокойно взяла его и стала рассматривать: