Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны
Шрифт:
– Уже давно на сносях. – Усмехнулся глава города, и его голова снова начала часто кивать вверх-вниз. – Вам следовало бы почаще снимать капюшоны с глаз и тщательнее следить за своей собственностью. Все нужные мне опыты уже давно проведены и я нашел то, что дает искру жизни.
Главы домов растерялись. Их потрясли известия о Мие, где каждый из них ставил жизнь по нескольку сот самок. Раньше, чем хоть кто-то из них, тем более горластый Ридма, начнет что-то спрашивать, Савио встал с трона и стал разманивать руками:
– Прежде чем вы спросите, скажу: нет, не я один
– Ты предал нас!.. – Бас Льниха обострился, и он воззвал к своей крови. Но власть ушла. Савио подавил её. – Что?..
– Зажравшиеся лентяи! Как вы вообще выжили? – Швырялся в них словами глава. – С этого дня, все дома будут подчиняться только мне. Или даже так, домов не будет! Будет единый род под моим правлением! Вы даже своей кровью уже не можете пользоваться! Слабаки! Чуть надави на них, вон, - он выхватил из-за спины кинжал и резанул им лицо Вэя: тот вскрикнул и упал на пол, - даже рану свою залечить не сможете.
– Полторы тысячи самок породят других самок? – Ахнул Шекан. – Пусть домов не станет, но это спасет сайлантов от исчезновения!
– Име-!... – Воскликнул было Савио, но раньше, чем раздались возгласы ликующей толпы, вперед вышел Лухс.
– Мия затоплена, отец. – Проговорил он на одной, очень низкой ноте. Его голос был так холоден, каким его никто никогда не слышал.
Лухс был одет в привычное для него парадное одеяние сайлантов: иссиня-черную мантию, но не такую красивую, какая у него была прежде. Ту ему сшили люди. В обеих руках он держал по кинжалу, такому же, как у каждого мужчины здесь. По их лезвиям стекала кровь.
Целитель вышел вперед неровного полукруга, которым стояли главы домов, и встал перед отцом.
– Тебе следовало чаще проверять состояние самок. Искра жизни, что ты им вложил, подействовала далеко не так, как ты предполагал. Она сделала из крови красную субстанцию, лишенную частиц жизни. Мертвых ли частиц, живых ли – ничего там нет. Мия вся в крови и трупах. Трупах женщин, отец. Ни одна не выжила.
– Аттн? – Спросил Вэй, по привычке не поднимающий глаз выше колен. – Ты рискнул вернуться? – Он достал свой кинжал и провел острием от ладони до локтя, но кровь не потекла.
– Ты ещё успеешь истечь кровью. – Проговорил Лухс, не оборачиваясь. – Потерпи. – Он даже не заметил, как залечил едва открывшуюся рану на руке Вэя.
– Аттн, я рад, что ты вернулся. Но раз я принял тебя, а совет принял мои условия, тебе уже не нужно лгать…
– Я не вру. – Усмехнулся Лухс, сжав кинжалы до обеления пальцев. – И я не Аттн.
Савио широко распахнул слепые серые глаза, за мгновение до того, как Лухс, без лишних движений и слов прощания, обратил отца в кровавую лужу, медленно стекающую вниз по стеклянному трону.
Лухс повернулся лицом к главам домов, и с каждым из них, с одним за другим, произошло то же самое.
Женщины
Но тишина не наступила, голоса испуганных женщин витали в воздухе. Некоторые были беременны, но многие - нет, хотя они уже явно достигли половозрелости.
Из-под бровей, Лухс окинул взглядом тех, кому повезло остаться целыми - это в основном были дети. Сотня мужчин, которым на вид было около пятнадцати лет. Испуганные и неоскверненные, Лухс видел это в их глазах: они ещё не приносили первых жертв, но уже были к этому готовы.
– Три сотни. – Прошептал он достаточно громко. – Вполне. Мне потребуется время, чтобы адаптировать вас к поверхности.
Никто в ответ не сказал и слова. Даже женщины затихли. Одно только слово: поверхность, и сайлантов охватывала пелена молчания.
– Лухс. – Позвал его такой же, что и у него, голос.
Целитель обернулся и увидел собственное отражение. Аттн выглядел абсолютно так же, разве что чуть старше. Где он прятался все это время – Лухс не хотел спрашивать. Он видел брата, того, о ком волновался больше всего на свете, кого любил и по кому скучал. Его слабый, рожденный вторым, брат.
В серебристом мерцании гаснущей медузы, близнецы смотрели друг на друга, не зная, что сказать, пока Аттн не нахмурил брови:
– Зачем ты поджег Лою, брат? Ты обрек всех нас на гибель. Часа не пройдет, как рухнет нижний пласт, а мы все задохнемся. Неужели ты так нас ненавидишь, Лухс?
– Ненавижу, это верно. – Он кивнул и, не моргая, смотрел на брата. – Но вы нужны. Трёх сотен прирожденных целителей будет достаточно, чтобы поддержать союзную армию людей и элементалей.
– О чем ты, брат? Мы не…
– Демоны, Аттн, те, кем могли стать мы семь сотен лет назад. Они бесконечной ордой сметают всё живое на своем пути и обращают души в себе подобные. Рано или поздно, они дойдут и до нас. А если Море погибнет, мы сольемся с этой буйствующей скверной. Я должен поддержать людей. А вы, - он окинул взглядом остальных, мужчин и женщин, - обязаны мне подчиниться.
– Но брат… - Аттн сделал неуверенный шаг вперед, - поверхность для нас гибельна: мы станем демонами, едва покинем купол. Но и здесь теперь оставаться нельзя. – Он повернулся к своим онемевшим собратьям. – Купол падет раньше, чем кончится этот день.
Лухс изменился в лице.
– Ты знаешь слово «день»? Откуда? Его употребляют жители поверхности, здесь его не должно могло быть. Аттн, ответь, откуда?
Лухс был готов услышать ответ:
– Мы братья, забыл? Близнецы. Магические близнецы всегда отличались даром чувствовать друг друга. А я не просто чувствовал тебя. Я лишен твоего целительского дара... Долгое время я не мог провести и четырехгранного ритуала, но потом мне стал сниться ты, брат. Я знаю о твоем открытии, о твоем ритуале из…