Летопись Третьего мира. Ч.5 История Тоурен
Шрифт:
– Дело не в тебе лично, а в обществе. Змеи правят доброй половиной Третьего мира, вы захватчики и число ваше велико. Змеи захватили всё побережье моря, озёрный край и всю юго-восточную часть мира. Вы подчинили многие народы, а те, что выражали непокорность, были порабощены. И центром это огромной империи является не что иное, как город Орэс, расположенный на горе к востоку от моря, где прежде многие столетия правила твоя мать - Одераверде.
– Но зачем маме?..
– Затем, что народы воюют друг с другом на протяжении всего существования мира, и Вэрде не хотела ничего дурного, только заставить элементалей прекратить воевать друг с другом.
Я внимательно слушал его, иногда сосредотачиваясь на том, чтобы не раскрывать рот от любопытства и радости, что Ирл снова снизошел до разговора, а он продолжил:
– Змеи, в отличие от всех прочих племён, не обладают столь… нетерпеливым нравом. Не все, ведь есть те, кто легко теряет контроль над собой и рвется в бой, но то были ранние племена, старожилы. С тех самых пор, как Вэрде объединила множество различных видов змей под своим началом, они стали очень сильным племенем, и никто из перворожденных элементалей, ни я, ни Море, ни Нэра не были против того, что её многочисленные дети защищают элементалей от взаимоуничтожения. Но то время прошло. Змеи, несмотря на свою врожденную хладность, хитры и искусны в вопросах идеологии и политики. И если не природа стихии призывает их к уничтожению, то это делает их разум.
Ирл ускорил шаг, должно быть, не заметив этого.
– Даже во времена правления Верде и её семьи находились глупцы, пытавшиеся оспорить её право на власть. Они наивно полагали, что кто-то из низшего сословья способен заменить собой старшего элементаля. Носители крови Одера сталкивались с коварством и хитростью как племён прочих элементов, так и своих. А сейчас… Прошло семьдесят лет, Ричи. – Ирл повернулся ко мне и хмуро улыбнулся. – Для меня это ничтожный срок, но для них… Семьдесят лет прошло, с тех пор как род Одера был уничтожен. Наверняка шла борьба за трон Орэса, быть может, и сейчас идет, кто знает. Охотников получить контроль над столь огромной территорией не мало. И не зависимо от того, была ли избрана уже новая династия, или же борьба ещё идет, никому не было бы на руку появление носителя крови Одера.
– Но почему? – Тогда я ещё ничего в этом не понимал, и ответ на мой вопрос казался Ирлу настолько очевидным, что он даже остановился, чтобы посмотреть в мои едва омедневшие глаза.
– Потому, что ты – последний кровный наследник первой императорской династии. Я говорю первой, потому что уже скорее всего есть вторая. Я думаю, нашлись бы те, кто бы поддержал тебя и твои права, но их было бы слишком мало. Прежде чем вернуться в свет и заявиться о себе, ты должен быть готов к тому, что твоей смерти будет желать каждый второй.
Он нагнулся, чтобы наши глаза были на одном уровне, и смотрел на меня каким-то странным взглядом, словно увидел свое отражение там, где оно не должно было появиться.
– Не думай, что твоя мать была
«Быть просто камнем».
– Она стремилась всех змей сделать таковыми, она видела в этом идеальную форму существования. Не знаю, верно ли это, но её указания всегда должны были выполняться, и ей ни разу не пришлось прибегнуть к казни за непослушание. В то же время, она была вполне демократичной…
Ещё одно сложное слово в моем словаре.
– … выслушивала критику и делала выводы, равно как и позволяла выскочкам из всех подвластный ей племен пытаться посягнуть на трон. К несчастью, никто из них так и не понял, что этим миром правит сила, и только сила. Не интеллект, каким бы искусным он ни был. Огонь сожжет бумагу с написанной на ней поэмой просто потому, что он сильнее. И прежде чем снова спрашивать меня о том, когда ты вернешься к элементалям, подумай, уверен ли ты в своей силе?
Я больше никогда не поднимал этот вопрос.
11 э 1178 год.
Когда мой второй глаз начал заплывать медным цветом, Ирл, после нескольких недель раздумий и размышлений, наконец сумел придумать для меня новый вид тренировок.
Уплотнять свое тело до того состояния, чтобы оно было способно выдерживать точечные удары огнем у меня пока не получалось, но по крайней мере шрамов на моем теле не становилось больше, а Ирл всё реже корчил мину во время тренировок, а это значило, что я развиваюсь с нужным ему темпом.
Он привел меня на бескрайнее золотое поле, где, куда не посмотри, всюду колосилась высокая сухая трава. Мы вышли из густой чащи и остановились там, где исчезала узенькая тропа.
– Да, это нужное место. – Улыбнулся рыжий феникс, щурясь солнцу, слепящему сквозь облака. – Ну, удачи!
– Эй! – Крикнул я ему, когда он развернулся и направился обратно в чащу. – Что значит – удачи? Как это понимать? Что от меня нужно?
Не знаю, о чем он подумал в этот момент и каков был его первоначальный план, но он развернулся на каблуках и быстро подошел ко мне:
– На этом поле водится много змей. Маленьких, крохотных. Змеи низшего класса. О, смотри!
Из высокой травы, огибая толстые и тонкие колосья, к ним ползла чёрная, длиной в полметра, змейка. Извиваясь, она медленно ползла в их сторону, опасливо изменяя направление, но всё же подбираясь поближе.
– Они тянутся к тебе, как старшему среди них. Тянутся как младенец к матери. Никаких мыслей, только инстинкт.
Ирл сделал шаг назад, оставив меня один на один с движущейся ко мне абсолютно безобидной змеей.
– Они жаждут учиться у тебя бытию истинного змея, но сейчас будет наоборот – ты будешь учиться у них. – Ирл на время замолк и глубоко вздохнул. – Каждое живое существо имеет не только окрас элемента, но и форму. Любой элементаль, даже столь примитивный как этот, имеет две формы: свою, и ту, что на ступень выше. Эти существа тянутся к тебе и пытаются преобразиться, чтобы ты их заметил и подпустил.
Змейка вытянулась и стала изменяться. Черная кожа стала растягиваться, появились беловатые прожилки и существо начало изменять форму и увеличиваться в размере. Вскоре следов кожи практически не осталось, морда змеи чуть вытянулась, на голове возникли два острых уха, из боков, прорезая белую мыльную оболочку, вылезли четыре трехпалые лапы. Существо замотало головой из стороны в сторону, и на поверхности его тела стала появляться грязная тёмно-зеленая чешуя.