Летописец мистический
Шрифт:
Речь идёт об откровенно враждебной политике: нарастающая русофобия в истеблишменте европейских и некоторых иных странах имеет ярко выраженный клинический характер и уже практически не соотносится ни с международным правом, ни с моралью. Дискриминация русских, желание их отменить во всех сферах носит истерический характер, с одной стороны, но усиливает и пророссийские настроения, с другой, как это ни парадоксально.
Надо быть готовым к тому, что русское, особенно культура, постепенно войдёт в моду, вызовет неподдельный интерес к себе, поэтому уже сейчас необходимо приступать к проектам и создавать продукты, которые Россия сможет представить мировому сообществу,
Несмотря на распространенное в России мнение, что кризис недолговечен, западные страны оказались готовы к длительному и полномасштабному противостоянию с Россией. Особенно ярко это выражается во введении всё новых санкций, которые практически невозможно будет отменить даже путём смены власти в странах – США, Евросоюзе, прежде всего. Также это выражается в так называемой войне спецслужб, которая объявлена России западными странами по всем направлениям: политически, информационно, технологически и дипломатически.
Данная форма противоборства, на самом деле, наиболее опасна из-за фактического отсутствия правил его ведения, так как сопровождается конкретными человеческими жертвами.
Основной дискурс, который ведется в Брюсселе в отношении выработки инструментов воздействия на Россию, сводится к следующим направлениям активности: территориальные вопросы (фактически отданы на откуп киевским властям); гарантии безопасности; юриспруденция ответственности (трибуналы, частично отданы на откуп киевским властям); восстановление территорий (репарации, находятся в зоне ответственности Евросоюза).
В результате, в Брюсселе, похоже, окончательно пришли к выводу, что в отношениях с Россией как раньше уже не будет никогда – они будут новыми, но какими, пока не вполне понятно.
Для восстановления общеевропейского диалога необходимо отделить информационную/гибридную войну от украинского кейса, тогда появится шанс хотя бы частичного разрешения этого экзистенциального конфликта в обозримой перспективе. Также следует учитывать, что антироссийский тренд не только объединил Евросоюз, но и мобилизовал Россию – парадоксальным образом это неплохие исходные данные для начала переговорного процесса, так как стороны рассчитывали на слабость друг друга и не преуспели.
Более того, наличествуют все признаки того, что именно США и Британия совершили ползучее фактическое вторжение на Украину с 2004 года: финансово, с помощью поставок вооружений, создания военной инфраструктуры (с инструкторами), контроля над спецслужбами и организации жёсткой политической зависимости властей страны. Мотив также присутствует: идёт фактическое ограбление страны параллельно с ослаблением европейских союзников, которые получили на территории Европы долгосрочный военный конфликт и различные обременения. Признание этого факта – уже шаг к началу коммуникации с Россией.
России же необходимо не дать западным странам перевести внутренние конфликты на постсоветском пространстве (Нагорный Карабах, Южная Осетия и Абхазия, Приднестровская Молдавская республика и другие) в статус международных – с переходом инициативы по этим направлениям в руки США и ЕС.
В этой связи, проблема возврата суверенитета, нейтрального статуса в ближайшее время станет насущной проблемой для целого ряда стран. Здоровое соотношение нейтралитета и учета национальных интересов вполне приемлемо, но нейтралитет и национальные интересы вступают в острое противоречие, если у руководства страны есть глобальные амбиции, а теперь они есть у руководства, к примеру, Китая и Индии.
На пути к разрешению этих проблем, необходимо формирование понятийного аппарата, который помог бы создать основной свод требований к нейтральному государству, что сделало
В перспективе Россия может и должна стать нейтральной страной в обновленном понимании этого термина.
«Падающая империя» коллективного запада: главное не быть похороненым под её обломками
Соединенные Штаты Америки стали сверхдержавой в начале 1990-х годов по нетривиальной причине: СССР неожиданно самораспустился и место второго центра влияния в мире стало вакантным. В результате, США решили воспользоваться ситуацией и перетянули геополитическое одеяло на себя [4] . Однако довольно быстро они стали испытывать кризис своей идентичности из-за того, что их победа в холодной/информационной войне не была признана Россией.
4
Помимо масштабных, самых мощных на тот момент вооружённых сил, они опирались на крупнейшую экономику мира, на право эмиссии мировой валюты, на разветвлённую систему союзов в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе, на полное доминирование в Африке и Латинской Америке. Динамично развивавшиеся Китай и Индия были намертво привязаны к западным (американским и европейским рынкам). На какое-то время США действительно стали обладать в мире непререкаемым авторитетом.
Неофициальные переговоры на эту тему велись все 2000-2010-е годы, но не привели к какому-нибудь успеху. Неуверенность в себе США, после развала СССР, привела к попыткам продемонстрировать свою военную мощь во что бы то ни стало, что и привело к моральному разрушению американской доминанты, которое началось в 1999 году с бомбардировки Югославии силами стран НАТО по инициативе американского президента Билла Клинтона, старающегося замять знаменитый скандал 1998 года со своим участием и с участием пресловутой Моники Левински.
Именно тогда моральный авторитет США в континентальной Европе надломился. Потом была принята целая череда ошибочных решений, которые усугубились для США традиционным русским упрямством и потребностью в справедливости.
Одной из основных ошибок, которую допустил американский истеблишмент на данный момент, стало то, что интеллектуалами при власти была разработана теория исключительной нации, которую на тот момент американский президент Барак Обама презентовал в Конгрессе во время очередного обращения. На фоне регулярного голосования США против запрета героизации нацизма в ООН это произвело гнетущее впечатление на часть мирового сообщества.
Теория постепенно была оформлена как идеология – в дополнение и развитие к неолиберализму, который некоторые исследователи называют также ультралиберализмом и даже причисляют к тоталитарным сектам. Именно она насторожила союзников США и окончательно отвратила от них оппонентов. Стало ясно, что так называемые национальные интересы Вашингтона – превыше всего.
Преимуществом России стало как раз отсутствие излишней идеологизированности, политизированности подходов в общении с партнёрами, что дало толчок для экономического и социального развития как страны, так и объединений, куда она входит. В результате за пару десятков лет Россия составила конкуренцию не только ведущим странам Евросоюза и Японии в экономическом смысле, но и НАТО – в военном. В качестве своего конкурентного преимущества Россия теперь, в принципе, исповедует прагматизм как мировоззрение.