Летучее недоразумение

Хрусталева Ирина

– Что? – удивился молодой человек. – На вас… что, простите?

– Напали на нас только что. Неужели непонятно? – повторила Женя. – Вон, у Нади вся грудь синяя.

– Грудь синяя, – глупо улыбнулся Вячеслав. – А при чем здесь грудь?

– Надю ножом ударили в грудь и еще в руку, – хмуро объяснила Евгения. – Мы здесь останемся, если ты не против, конечно.

– Ножом?! – вытаращил глаза востоковед. – Так тебе тогда срочно к врачу нужно! Оставайтесь, конечно, я вам сразу это предлагал, – опомнившись, ответил он Жене. – Рана глубокая? – снова обратился он к Наде.

– Мне повезло, медальон не дал продырявить, – почти спокойно объяснила Надежда и горько усмехнулась: –

Мне кажется, что мы все немного сходим с ума. Я ничего не понимаю, – потерла она лоб рукой. – Я категорически отказываюсь что-либо понимать!

– Так, девушки, объясните-ка мне все по порядку, – распорядился Вячеслав. – Вас не было всего минут двадцать от силы. Что произошло за это время и где?

– Где, где? Да прямо в дверях вашего института, вот где, – подала раздраженный голос Алена. – И куда только ваш управляющий смотрит?

– Комендант, – поправил девушку Вячеслав.

– Да какая разница? Можно сказать, на пороге вверенного ему заведения людей чуть ли не убивают, а он и ухом не повел, – возмущенно высказывалась она.

– Его служебная комната внизу находится, в подвальном помещении, и там ничего не слышно.

– Да мы все орали как резаные, – возмутилась Алена. – Моим визгом можно мертвого поднять, не то что какого-то коменданта. Или он у вас туговат на все уши?

– Он человек пожилой, пенсионер, – развел руками Вячеслав. – Работает здесь сторожем, а когда летние каникулы, он еще и за коменданта сидит, на полставки. Настоящий комендант у нас женщина, гренадер в юбке, – улыбнулся он. – Только летом она всегда уезжает на дачу, с внуками. Если бы она на посту была, она бы никогда такого безобразия не допустила. У нее мышь посторонняя не проскочит, все двери всегда закрыты. Как только занятия у студентов заканчиваются, преподаватели уходят, и все, с этого момента все двери на замок до следующего утра. До двенадцати Вера Михайловна сидит на проходной и впускает студентов, которые здесь, в общежитии, живут. После двенадцати – все, не пустит, хоть на улице ночуй. Она всегда очень внимательно смотрит, кто пришел, кто уходит, и только тогда двери откроет. А Семен Иванович, конечно, все больше у себя в каморке сидит, телевизор смотрит. Сюда, наверх, почти никогда не ходит, тяжело ему, поэтому двери и открыты. Я практически всегда ухожу отсюда последним, вот он за мной тогда и закрывает. А когда я остаюсь здесь, то сам запираю. Вы мне хоть расскажите по порядку, как все случилось, – попросил Вячеслав.

– А что здесь рассказывать-то? Интересного мало, – проворчала Алена. – У меня вон до сих пор коленки трясутся.

– И все же, – настойчиво повторил мужчина. – Мне бы хотелось послушать.

– Только мы вышли в тамбур, свет вырубился, и понеслось, я даже и опомниться не успела, – начала говорить Алена. – Меня кто-то схватил – и об стенку: хрясь, а я как заору, а он мне по морде как даст, аж искры из глаз, – все больше и больше распаляясь, возбужденно затараторила она. – Я по стеночке и сползла. А другой с ножом был, оказывается! Я уверена, что и у того, что на меня напал, тоже ножик был. Хорошо, что я вовремя внизу оказалась, в темноте он меня и потерял. А то я бы сейчас уже с господом разговаривала, отчитывалась за бесцельно прожитые годы. У меня-то никакого медальона нет, и защитить меня некому.

– Да кому ты нужна? – заворчала на подругу Евгения. – Тебя никто и не собирался резать наверняка. А мне все рот норовил зажать, чтобы не орала. Так я ему руку прокусила.

– Я не успела сообразить, в чем дело, как у меня начали сумочку из рук вырывать, – присоединилась к рассказу Надя. – Я, естественно, вцепилась в нее мертвой хваткой, так он меня ножом, и если бы не медальон… страшно

подумать, что могло произойти, – обреченно махнула она рукой. – Я думаю, что охотятся не только за фигуркой: нас кто-то хочет убить! Взорвать нас в машине не удалось, вот решили таким путем действовать. Сегодня бы меня не стало, и выглядело бы это как разбойное нападение. А там и до Женьки добрались бы.

– Вы это серьезно? – недоверчиво поинтересовался Вячеслав. – Вы ничего не путаете? Это могли быть обыкновенные воры.

– Нет, это не просто воры. Нас кто-то хочет убить, в этом я уверена, – произнесла Надежда. – Сначала наезд на машину, потом взрыв, теперь вот это, – и она показала на свою грудь. – В квартирах все перевернули. А что дальше? Мне кажется, они думают, что мы с сестрой знаем что-то такое, чего знать не должны. Я ума не приложу, как вообще из этой истории выпутываться.

– Это уже третье покушение, – задумчиво произнес Вячеслав. – Дело действительно приняло слишком серьезный оборот, и я даже не знаю, чем вам помочь в такой ситуации.

– Тупик, – пробормотала Евгения. – Мы обречены, – по-детски всхлипнула она. – И за каким, спрашивается, дьяволом ты брала эту Приттхиви? – с досадой посмотрела девушка на сестру.

– Можно подумать, что ты бы не взяла, если бы оказалась тогда на моем месте, – огрызнулась Надя. – Что же ты тогда не вернула ее в пещеру, если такая умная?

– Ага, ну и сказанула, – фыркнула Женя. – Забыла, как мы оттуда улепетывали? То скорпионы, то кости, то змеи, бррр, жуть, – передернулась она.

– Помню, – улыбнулась от воспоминаний Надя. – А сейчас вот думаю: да лучше бы мы на том острове остались, чем вот так… Тупик, – повторила она слова сестры.

– Не стоит отчаиваться, – бодро сказал молодой ученый. – Из любого безвыходного положения можно найти выход. Из тупика, я думаю, тоже найдется.

– Где его найти-то, не подскажешь? – сердито спросила Евгения. – Третий раз уже. А что будет в четвертый?

– Давайте не будем сейчас паниковать, – поднял Вячеслав руки вверх. – Я сейчас схожу к коменданту, возьму у него ключи от комнаты. Переночуете здесь, а завтра с утра подумаем хорошенько, что делать, – высказался он. – Я ничего не могу вам предложить больше этого. Пока, к сожалению, ничего не приходит в голову, – откровенно признался он.

– Нужно в милицию идти, что здесь еще думать, – произнесла Надя. – Я об этом уже говорила.

– Ага, и еще не забыть им там рассказать про Приттхиви, про темные силы, реинкарнацию и все такое прочее, – с сарказмом заметила Женя. – И не забыть еще напомнить, что ты – дочь богини, а я – твое отражение… твою мать налево! – сплюнула она. – Тогда нам безопасность точно обеспечена. В дурдом не так просто будет пробраться тому, кто за нами охотится, чтобы нас пришить.

– Хватит, Женька, ерничать, без этого тошно, – прикрикнула Надежда. – У тебя есть альтернатива? Что прикажешь делать? Сидеть здесь вместо исторических экспонатов, покрываться пылью и ждать у моря погоды? Что мы сами-то можем?

– Не кричи на меня, – огрызнулась Евгения. – Можно подумать, что мне все равно. Ты пораскинь мозгами пошире, тогда, может, и согласишься со мной. Что мы можем рассказать в милиции? Начнем говорить про остров, про фигурку, про легенду, так, что ли? Ты хоть соображаешь, за кого нас там примут?

– А зачем нам рассказывать про всю эту фантасмагорию? – возразила Надя. – Просто скажем, что на нас охотятся, а за что и почему, понятия не имеем. Пусть они сами разбираются.

– Ох и шустрая ты, Надежда, прямо как вода в унитазе, – фыркнула Евгения. – Уверяю тебя, моя дорогая, что выслушать тебя выслушают, но не более того. Им нужны конкретные факты.