Летучие образы (Истинные звезды)

Адлер Элизабет

Каролина осторожно поставила полный бокал, высоко вздернув подбородок, чтобы слезы не побежали по лицу. Затем она встала и пошла через комнату, взяв туфли из угла, куда она бросила их.

— Эй, Кортни… дорогая, прости меня. Но я говорю тебе, что ничего не было. Черт возьми, Кортни, почему тебе понадобилось спрашивать меня! — Келвин рассерженно смотрел на нее, а она тоже смотрела на него, ослепленная слезами, которые теперь безостановочно текли по лицу.

— Черт возьми, а почему тебе нужно рассказывать мне? — сквозь слезы спрашивала она. — Мог бы притвориться. Мог бы придумать какое-нибудь оправдание…

О, ты идиот, Келвин Дженсен! Я ненавижу тебя! — Она со всей силы ударила его ногой, направив тяжелый удар на голень.

— Боже! — Келвин отпрыгнул, потирая ушибленную до синяка ногу. — Для чего ты это делаешь, Кортни?.. Подожди минуту…

Когда она направилась к нему, он инстинктивно зашел за софу.

— Ну же, Кортни, это ничего, уверяю тебя, ничего не значит, дорогая. Я люблю тебя… Теперь посмотри, что ты сделала с нашим чудесным, мирным вечером…

— Что я сделала? Боже мой! — Охваченная отчаянием, гневом и болью, Каролина посмотрела на него, ища глазами, что можно было бы швырнуть, но единственное, что было под рукой, это хрупкая фарфоровая ваза с превосходными желтыми розам, которые он всегда покупал ей. Она не могла позволить себе швырнуть эту вазу, но, черт возьми, ей хотелось, чтобы ему было так же больно, как и ей… Только посмотрите на него в кашемировом свитере и белых брюках… Подарок Господа одиноким моделям… Неожиданно она поняла, что ей делать. Развернувшись на каблуках, она прошла в спальню. Встроенный шкаф был набит одеждой, спортивным инвентарем, на три четверти принадлежащими Келвину. Дотянувшись, Каролина сняла его кожаный пиджак от Версаччи, дюжину костюмов от Армани, плащ от Джанфранко Ферре, запихивая это в огромный баул, потом сверху швырнула ботинки от Гуччи.

Одним взмахом руки она очистила полку от небольшого количества кашемировых свитеров, засунув их поверх ботинок, и, сев сверху, с усилием застегнула «молнию». И, щелкнув замками, победно посмотрела на Келвина, который стоял в дверях и удивленно взирал на нее.

— Кортни? — вопрошал он. — Что происходит? Что ты делаешь с моей одеждой?.. Эй, ты ведь не думаешь выбросить меня на улицу, ведь нет? Потому что, если собираешься это сделать, предупреждаю, что я не уйду…

Постанывая под тяжестью баула, Каролина потянула его через холл. Она открыла дверь и перетащила баул через порог, а потом обернулась, чтобы взглянуть на Келвина последний раз, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом. Гнев придавал ей силы, когда она тащила к лифту тяжелый груз, нетерпеливо нажимала на кнопку вызова, пока дверь не открылась.

«Я знаю, что собираюсь делать», — зло думала Каролина, втаскивая баул внутрь. Она точно знала, как отомстить Келвину.

— Кортни, подожди… Эй, что происходит? — Келвин вскочил в лифт, когда двери уже закрывались. — Дорогая, что ты делаешь? Куда ты собралась с моими вещами?

Каролина смотрела прямо перед собой, не обращая на него внимания, про себя поторапливая лифт. Вместо этого он с легким звоночком остановился, и вошла очень интересная пожилая чета. Они с любопытством смотрели на заплаканное лицо Каролины, а потом их внимание привлек огромный баул, откуда торчали рукава и штанины. Женщина обратила свой взор на Келвина, пристально глядя на его ноги. Он проследил за ее взглядом, соображая, что же было не в порядке, что так заинтересовало ее.

—

Ну, — сказал он, выдавливая из себя кислую улыбку, — боюсь, что я забыл надеть ботинки. Неважно, в этом чемодане полно обуви, но единственно, что мне нужно сделать, это убедить даму выдать мне хотя бы пару.

— Не похоже, что ты думаешь, что это будет легко, сынок, — заявил мужчина, Подмигивая Каролине, когда лифт остановился и они выходили.

— Позволь помочь тебе! — воскликнул Келвин, когда Каролина принялась сражаться с тяжелым баулом.

— Не прикасайся ко мне, уйди! — закричала она. Он отступил назад, пораженный ее гневом.

— Кортни, это на тебя не похоже! — кричал он, когда она проходила через вращающиеся двери на тротуар. — Это не та спокойная, уравновешенная, логичная, красивая Каролина Кортни, которую я знаю.

— Да уж, это точно, — огрызнулась она, останавливая такси и затаскивая внутрь баул.

— Куда мы едем? — требовательно спросил Келвин, держа дверцу открытой.

— Ты, Келвин, — ответила Каролина, захлопывая дверь, — никуда не едешь.

— Боже, Кортни, я не успеваю, — взмолился он, перебирая ногами, в то время как прохожие оборачивались, смеясь.

— Куда, мадам? — Лицо водителя такси было совершенно равнодушным, он не собирался быть вовлеченным в семейный конфликт.

— Риверсайд-драйв, — сказала она, отворачиваясь от молящего лица Келвина в окне.

Келвин, не веря своим глазам, смотрел, как отъезжает такси, а потом остановил другое.

— Поезжайте за этим такси! — закричал он, запрыгивая в машину и захлопывая дверь.

— Вы серьезно? — Водитель с тревогой посмотрел на него.

— Конечно, серьезно, черт возьми, там моя девушка со всей моей одеждой!

— Она могла оставить вам, по крайней мере, хоть пару ботинок, — проговорил водитель, сочувственно глядя на его босые ноги. — Хорошо, приятель, мы сделаем это… Мне всегда этого хотелось. Вы знаете, никто раньше не просил меня догнать машину. Разве не забавно? Никто во всем Манхэттене! Можно подумать, что никто не смотрел такие фильмы…

— Поезжайте! — взревел Келвин, наклоняясь вперед и стараясь в потоке машин найти ту, в которой ехала Каролина. — Риверсайд-драйв! — радостно вспомнил он.

— Хорошо, Риверсайд, это просто… Мы приедем туда до того, как они доберутся… — Поставив ногу на педаль газа, водитель прорывался через поток движения. Довольная усмешка блуждала по его лицу.

Каролина смотрела на поток машин, выбирая место, где удобнее остановиться.

— Водитель, остановитесь, пожалуйста, здесь, — повелительно произнесла она.

Водитель затормозил у тротуара и с беспокойством посмотрел на нее.

— Вы уверены, что хотите сделать это, леди? Бедняга определенно волнуется за вещи.

— Этот бедняга, как вы называете его, — злобный, двуличный обманщик. Я ненавижу его, — отозвалась Каролина дрожащим голосом.

— В таком случае, — вздохнул водитель, выбираясь из такси, — разрешите помочь вам с этим баулом. Он слишком велик для такой малышки, как вы.

— Спасибо. Вы очень добры.

Он поставил баул рядом с ней на тротуар, и Каролина сунула ему в руку десятидолларовую купюру.

— Эй, леди, а как же сдача? — закричал тот, когда она, подняв баул, потащила его вниз по улице к месту, которое выбрала еще раньше.